«добрый человек из сычуани»

Русский вариант Брехта?

Репетиции могли длиться ночи напролет, захватывая и утро. Но артисты не возражали — режиссер слишком ревностно относился к работе и не успокаивался, пока не достигал идеального результата. Если игра актера его не устраивала, он мог выгнать без объяснений. Любимова побаивались, зная его крутой нрав, и любили.

Он требовал от актеров многофункциональности: заставлял их заниматься пантомимой, обучаться гротескной игре, познакомиться с балаганом, фарсом и цирком. Режиссер считал, что без этих навыков они не смогут в полной мере выразить себя. Не все понимали такой подход. В своей книге «Рассказы старого трепача» Любимов писал: «Я занимался очень много пластикой, ритмом, а студентам казалось, что это идет в ущерб психологической школе Станиславского».

Но ставить Брехта можно только по системе Брехта, а она идет вразрез с системой Станиславского. Эпический театр — театральная теория, изобретенная немецким драматургом и режиссером, — предполагает принцип дистанцирования. Брехт считал, что артист должен вырабатывать собственное отношение к герою, находиться с ним в диалоге без полного перевоплощения в него. Любимов был с этим согласен: актер может существовать на сцене и вне образа. Это хорошо прослеживается как раз в моменты общения с залом, когда артист на время выходит из образа и как бы смотрит на него со стороны. Четвертой стены в «Добром человеке из Сезуана» не было — актеры общались со зрителями прямо во время спектакля.

Интересно, что до этой работы Любимов о Брехте знал не так много. «И потому что я не видел ничего Брехта, я был чист, и получился такой русский вариант Брехта. Спектакль был таким, как мне подсказывала моя интуиция и мое чутье», — писал он в своей книге.

Вечные вопросы

• Добрым быть легче, если есть деньги?
• Насколько долго можно оставаться добрым, имея деньги?
• Можно или быть безгранично добрым? Есть ли доброта неиссякаемый источник?
• Правда ли, что добро должно быть с кулаками?
• Почему отключаются мозги, когда любишь?
• Что важнее — чувства или обязательства?
• Проще живётся добрым, чем злым, или сложнее?
• Добряки — простаки? И почему говорят, что простота хуже воровства?
• Что, в конце концов, сильнее — добро или зло? Вот если сходятся два противоположных человека, плохой, в итоге, станет лучше или хороший хуже?

Если решите сходить на спектакль, голова распухнет от таких вопросов. И сердце будет разрываться от жалости… И несмотря на всё на это, вы будете похихикивать на шутками персонажей. Вот такой вот парадокс.

Как вам этот диалог:

Первый бог. «Главное, оставайся доброй, Шен Те! Прощай!»

Поворачиваются, чтобы уйти, кивают ей на прощание.

Шен Те (испуганная). «Но я не уверена в себе, мудрейшие! Как мне быть доброй, когда всё так дорого?»

Второй бог. «Здесь мы, к сожалению, бессильны. В экономические вопросы мы не можем вмешиваться».

Третий бог. «Стойте! Погодите минуту! Если бы у нее были кое-какие средства, ей, пожалуй, легче было бы оставаться доброй»

Ничегошеньки не изменилось в нашей жизни…

Известные постановки[править | править код]

• 1943 — «Шаушпильхауз», Цюрих. Постановка Леонарда Штеккеля; художник Тео Отто. Роли исполняли: Шен Де — Мария Беккер,Ян Сун — Карл Парила. Премьера состоялась 4 февраля
• 1952 — Театр Франкфурта-на-Майне. Постановка Гарри Буквица; художник Тео Отто. Роли исполняли: Шен Де — Сольвейг Томас,Ван — Отто Роувель,Ян Сун — Арно Ассман,цирюльник — Эрнствальтер Митульски. Премьера состоялась 16 ноября
• 1955 — «Каммершпиле», Мюнхен. Постановка Ганса Швейкарта; художники Каспар Неер и Лизелотта Эрлер (костюмы). Роли исполняли: Шен Де — Эрни Вильгельми,Ян Сун — Арно Ассман,мать Ян Суна — Тереза Ризе,Ван — Пауль Бильдт. Постановку консультировал Брехт; премьера состоялась 30 июня
• 1957 — «Берлинер ансамбль». Постановка Бенно Бессона; художник Карл фон Аппен. В роли Шен Те — Кете Рейхель. Премьера состоялась 5 сентября
• 1958 — «Пикколо-театр», Милан. Постановка Джорджо Стрелера; художник Лучано Домиани. Роди исполняли: Шен Те — Валентина Фортуната,Ван — Моретти. Премьера в феврале.
• 1993 — Театр им. Шота Руставели. Постановка Роберта Стуруа. Художник Г. Алекси-Месхишвили; композитор Гия Канчели

Постановки в России

• 1962 — Ленинградский театр им. Пушкина. Постановка Р. Сусловича, художник С. Юнович. Роли исполняли: Шен Де — Н. Мамаева,Шу Фу — Г. Колосов,домовладелица Ми Дзю — Е. Карякина,Ван — В. Таренков,Ян Сун — А. Волгин,госпожа Ян — Е. Медведева,вдова Шин — В. Ковель,боги — В. Янцат, К. Адашевский, Г. Соловьев,столяр Лин То — Ю. Свирин
• 1964 — Театр на Таганке. Постановка Юрия Любимова. Художник Б. Бланк; музыка А. Васильева и Б. Хмельницкого. Роли исполняли: Шен Те иШуи Та — З. Славина,Янг Сун — А. Васильев, позже В. Высоцкий,госпожа Янг — А. Демидова, Т. Махова,Ванг, водонос — В. Золотухин,Шу Фу — И. Петров,Ми Тци — И. Ульянова,госпожа Шин — М. Полицеймако,Лин То, столяр — Рамзес Джабраилов,Торговец коврами — Б. Хмельницкий,Безработный — В. Погорельцев,Старая проститутка — И. Ульянова; музыканты — А. Васильев и Б. Хмельницкий. Премьера состоялась 23 апреля.
• 1978 — Челябинский государственный театр юных зрителей, под названием «Добрый человек из Сезуана», постановка Геннадия Егорова. Спектакль получил диплом Министерства культуры РСФСР.
• 2004 — Омский государственный театр куклы, актёра, маски «Арлекин», режиссёр Марина Глуховская. Премьера состоялась 7 октября
• 2008 — Театр им. Ленсовета. Постановка Геннадия Тростянецкого
• 2013 — Московский театр им. Пушкина, под названием «Добрый человек из Сезуана», в новом переводе Е. Перегудова. Постановка Ю. Бутусова; сценография А. Шишкина; музыка Пауля Дессау. В главных ролях: Шен Те иШуй Та — Александра Урсуляк,Янг Сун — Александр Арсентьев,Ванг — Александр Матросов
• 2013 — Санкт-Петербургский Молодёжный театр на Фонтанке. Постановка Семёна Спивака под названием «Последнее китайское предупреждение». Музыку к спектаклю написал композитор Игорь Корнелюк. Премьера состоялась 1 июня 2013 года.
• 2019 — Нижегородское театральное училище имени Е. А. Евстигнеева, режиссёр А.А.Богданов. Премьера состоялась 15 сентября.

Сюжет

Боги, спустившиеся на землю, безуспешно ищут доброго человека. В главном городе провинции Сычуань с помощью водоноса Вана они пытаются найти ночлег, но всюду получают отказ, — только проститутка Шен Те соглашается приютить их.

Чтобы девушке легче было оставаться доброй, боги, покидая дом Шен Те, дают ей немного денег, — на эти деньги она покупает маленькую табачную лавку.

Но люди бесцеремонно пользуются добротой Шен Те: чем больше она делает добра, тем больше неприятностей на себя навлекает. Дела идут из рук вон плохо, — чтобы спасти свою лавку от разорения, Шен Те, не умеющая говорить «нет», переодевается в мужскую одежду и представляется своим двоюродным братом — господином Шуи Та, жёстким и несентиментальным. Он не добр, отказывает всем, кто обращается к нему за помощью, но, в отличие от Шен Те, дела у «брата» идут хорошо.

Вынужденная чёрствость тяготит Шен Те, — поправив дела, она «возвращается», и знакомится с безработным лётчиком Янг Суном, который от отчаяния готов повеситься. Шен Те спасает лётчика от петли и влюбляется в него; окрылённая любовью, она, как и прежде, никому не отказывает в помощи. Однако и Янг Сун пользуется её добротой как слабостью. Ему нужно пятьсот серебряных долларов, чтобы получить в Пекине место лётчика, такие деньги невозможно выручить даже от продажи лавки, и Шен Те, чтобы накопить нужную сумму, вновь превращается в жестокосердного Шуи Та. Янг Сун в разговоре с «братом» презрительно отзывается о Шен Те, которую, как выясняется, он не намерен брать с собой в Пекин, — и Шуи Та отказывается продать лавку, как того требует лётчик.

Разочаровавшись в любимом, Шен Те решает выйти замуж за богатого горожанина Шу Фу, готового ей в угоду заняться благотворительностью, но, сняв костюм Шуи Та, она утрачивает способность отказывать, — и Янг Сун легко убеждает девушку стать его женой.

Однако перед самым бракосочетанием Янг Сун узнаёт, что Шен Те не может продать лавку: она частично заложена за 200 долларов, давно отданных лётчику. Янг Сун рассчитывает на помощь Шуи Та, посылает за ним и в ожидании «брата» откладывает бракосочетание. Шуи Та не приходит, и гости, приглашённые на свадьбу, выпив всё вино, расходятся.

Шен Те, чтобы выплатить долг, приходится продать лавку, которая служила ей и домом, — ни мужа, ни лавки, ни крова. И вновь появляется Шуи Та: приняв от Шу Фу материальную помощь, от которой Шен Те отказалась, он заставляет многочисленных нахлебников работать на Шен Те и в конце концов открывает небольшую табачную фабрику. На эту быстро расцветающую фабрику в конце концов устраивается и Янг Сун и, как человек образованный, быстро делает карьеру.

Проходит полгода, отсутствие Шен Те тревожит и соседей, и господина Шу Фу; Янг Сун пытается шантажировать Шуи Та, чтобы завладеть фабрикой, и, не добившись своего, приводит в дом Шуи Та полицию. Обнаружив в доме одежду Шен Те, полицейский обвиняет Шуи Та в убийстве кузины. Судить его берутся боги. Шен Те открывает богам свою тайну, просит подсказать, как ей жить дальше, но боги, довольные тем, что нашли своего доброго человека, не дав ответа, улетают на розовом облаке.

Новая жизнь театра на Таганке

Через год, в 1964-м, «Доброго человека из Сезуана» показали в Московском театре драмы и комедии — не самом популярном тогда в городе. Новаторская постановка положила начало его преображению. Благодаря ей на культурной карте города появилась новая точка притяжения. Директор Николай Дупак пригласил Любимова, оставившего Театр имени Вахтангова, на должность главного режиссера.

Вскоре Московский театр драмы и комедии, совсем недавно находившийся в шаге от гибели, был реабилитирован в глазах публики. Из-за расположения его прозвали «Таганкой». Вскоре это название закрепилось за ним окончательно. О театре заговорили и в других странах, иностранные журналисты называли его островком свободы — из-за смелости главного режиссера.

Юрий Любимов не переносил пафос фальшивых жизнеутверждающих постановок. Он снял почти все старые спектакли, включив в репертуар аншлагового «Доброго человека из Сезуана». На нем, кстати, побывал художник Давид Боровский, который, влюбившись в него, пришел работать с Любимовым. Впоследствии творческий тандем Любимова и Боровского создал на Таганке не один десяток спектаклей. Среди них «Гамлет», «А зори здесь тихие», «Мастер и Маргарита», «Преступление и наказание».

В фойе театра Любимов развесил портреты тех, кем восхищался, — Всеволода Мейерхольда, Евгения Вахтангова, Бертольта Брехта. В постановках, которые последовали за «Добрым человеком», — а за все время его работы их набралось больше 50 — явно угадывались их методы и приемы. Любимову нравилась многожанровость, он предпочитал спектакли, которые нельзя было однозначно назвать комедией или трагедией.

В труппу стали приходить новые актеры — в основном выпускники театральных училищ. Отбор был не из легких: режиссер звал на работу только тех, в ком видел единомышленников. Некоторых из новичков пригласили присоединиться к составу «Доброго человека из Сезуана». Через спектакль прошли юные Алла Демидова, Валерий Золотухин, Зинаида Славина, Вениамин Смехов, которые чуть позже стали звездами первой величины. Владимир Высоцкий, пришедший к Любимову в 1964 году, сразу был введен в спектакль — нужна была замена актера, игравшего Второго Бога. Впоследствии Высоцкий исполнял одну из главных ролей в спектакле — бессердечного Янг Суна.