Крепкий мужик

Облако в штанах | Краткое содержание

Поэт — красивый, двадцатидвухлетний — дразнит обывательскую, размягчённую мысль окровавленным лоскутом своего сердца. В его душе нет старческой нежности, но он может вывернуть себя наизнанку — так, чтобы были одни сплошные губы. И будет он безукоризненно нежный, не мужчина, а — облако в штанах!

Он вспоминает, как однажды в Одессе его любимая, Мария, обещала прийти к нему. Ожидая её, поэт плавит лбом стекло окошечное, душа его стонет и корчится, нервы мечутся отчаянной чечёткой. Уже двенадцатый час падает, как с плахи голова казнённого. Наконец появляется Мария — резкая, как «нате!», — и сообщает, что выходит замуж. Пытаясь выглядеть абсолютно спокойным, поэт чувствует, что его «я» для него мало и кто-то из него вырывается упрямо. Но невозможно выскочить из собственного сердца, в котором полыхает пожар. Можно только выстонать в столетия последний крик об этом пожаре.

Поэт хочет поставить «nihil» («ничто») над всем, что сделано до него. Он больше не хочет читать книг, потому что понимает, как тяжело они пишутся, как долго — прежде чем начнёт петься — барахтается в тине сердца глупая вобла воображения. И пока поэт не найдёт нужных слов, улица корчится безъязыкая — ей нечем кричать и разговаривать. Во рту улицы разлагаются трупики умерших слов. Только два слова живут, жирея, — «сволочь» и «борщ». И другие поэты бросаются прочь от улицы, потому что этими словами не выпеть барышню, любовь и цветочек под росами. Их догоняют уличные тыщи — студенты, проститутки, подрядчики, — для которых гвоздь в собственном сапоге кошмарней, чем фантазия у Гете. Поэт согласен с ними: мельчайшая песчинка живого ценнее всего, что он может сделать. Он, обсмеянный у сегодняшнего племени, видит в терновом венце революций шестнадцатый год и чувствует себя его предтечей. Во имя этого будущего он готов растоптать свою душу и, окровавленную, дать, как знамя.

Хорошо, когда в жёлтую кофту душа от осмотров укутана! Поэту противен Северянин, потому что поэт сегодня не должен чирикать. Он предвидит, что скоро фонарные столбы будут вздымать окровавленные туши лабазников, каждый возьмёт камень, нож или бомбу, а на небе будет околевать красный, как марсельеза, закат.

Увидев глаза богоматери на иконе, поэт спрашивает ее: зачем одаривать сиянием трактирную ораву, которая опять предпочитает Варавву оплёванному голгофнику? Может быть, самый красивый из сыновей богоматери — это он, поэт и тринадцатый апостол Евангелия, а именами его стихов когда-нибудь будут крестить детей.

Он снова и снова вспоминает неисцветшую прелесть губ своей Марии и просит её тела, как просят христиане — «хлеб наш насущный даждь нам днесь». Ее имя величием равно для него Богу, он будет беречь её тело, как инвалид бережёт свою единственную ногу. Но если Мария отвергнет поэта, он уйдёт, поливая дорогу кровью сердца, к дому своего отца. И тогда он предложит Богу устроить карусель на дереве изучения добра и зла и спросит у него, отчего тот не выдумал поцелуи без мук, и назовёт его недоучкой, крохотным божиком.

Поэт ждёт, что небо снимет перед ним шляпу в ответ на его вызов! Но вселенная спит, положив на лапу с клещами звёзд огромное ухо.

Вы прочитали краткое содержание поэмы Облако в штанах. Предлагаем вам посетить раздел Краткие содержания, чтобы ознакомиться с другими изложениями популярных писателей.

Краткое содержание Шукшин Крепкий мужик для читательского дневника

Крепкий мужик Краткое содержание Шукшин Крепкий мужик для читательского дневника В селе освобождается складское помещение, которое раньше было церковью. Практичный бригадир Шурыгин, поговорив с председателем колхоза, решает пустить ее на кирпичи для свинарника. Прочную церковь разрушить под силу только тракторам, поэтому Шурыгин, подключив к работе еще троих трактористов, приступает к делу. У церкви собирается толпа народа, местные жители возмущены действиями бригадира. Ни крики сельчан, ни жена, ни уважаемый учитель не останавливают Шурыгина, церковь падает под натиском тракторов. Об этом Шурыгин радостно сообщает председателю. После содеянного на бригадира косо смотрят и открыто презирают: продавщица в магазине не желает обслуживать, дома жена и мать объявляют бойкот. Хворая мать твердит о проклятии, которое в скором времени его настигнет. Шурыгин не раскаивается в своём поступке, а считает это даже событием, о котором будет вспоминать ребятня, как о чем-то знаменательном.

ПОСМОТРИТЕ ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Крепкий мужик. Василий Шукшин, все рассказы

https://youtube.com/watch?v=WUEpN2Pkv9k

Охота за сокровищами — русский народный промысел

Вместе с кладами появились и кладоискатели. Кто же откажется от несметных богатств, зарытых прямо под ногами? Сильнее всего кладомания охватила крестьян, живших впроголодь под тяжестью государственных и господских поборов. Подневольное положение, длившееся веками, воспитало в них веру в невозможность обогащения честным трудом: «от трудов праведных не наживешь палат каменных».

Известно, что клады на Руси делали с раннего Средневековья. Об этом говорят как письменные источники, так и реальные находки археологов. С кладоискательством всё сложнее — от XI–XV веков у нас остались разве что летописи и жития святых. Упоминания о кладоискателях в них отрывочны.

В 1626 году в Путивле крестьянин Роман Гаврилов нашел в древнем кургане «золота два прута, да 26 плащей (пластин), да 9 перстней золотых, и пуговицы, и иные мелкие статьи золотые и серебряные» — вероятнее всего, клад или захоронение какого-то древнерусского князя. Спустя три года в Можайске казачий сын Пахомка Коверзин отрыл в земле у горы кувшин денег.

В 1638 году в Курске бобыльский сын Михейка с нищим Акимкой и его пасынком Артюшкой близ горы нашли горшочек с восемью золотниками татарских денег и пятью лубочками волоченого серебра весом в 28 золотников. Спустя 30 лет близ Воронежа казак откопал «под дубом котел небольшой пивной денег, да на тех деньгах лежат три или четыре бруска литых, неведомо какие, накрыт тот котел сковородою железною».

Золотые кольца из кладов XII–XIII веков. Источник

В 1673 году в Старой Рязани несколько крестьян отыскали погреб с литым серебром, золотыми плитами и прутьями, цепями и богатыми ювелирными украшениями — видимо, один из княжеских или боярских кладов, зарытых в 1237-м при взятии Рязани Батыем. В 1702 году можайскому воеводе донесли на людей, отрывших пару сотен «старинных денег и денежек». Некоторые становились кладоискателями поневоле, обнаружив сокровища случайно: в 1623 году в Черни к воеводе явились дети боярские и признались, что случайно нашли рядом с Головкиным лесом кувшин денег.

В XVIII–XIX веках эпидемия кладоискательства ничуть не спала. После отмены крепостного права в 1861 году многие крестьяне получили неудобья — непаханые земли, часто места древних городищ и могильников.

Исключения случались редко: в 1828 году три рязанца откопали крупный клад из серебряных новгородских гривен XIII века, но скрыть находку не смогли и передали ее в Эрмитаж.

Бармы (нашейное украшение) из клада XII–XIII веков, случайно найденного крестьянами в Старой Рязани в 1822 году. Обнаружив сокровище, они передали его властям, а в благодарность получили от императора 10 000 рублей. Источник

Новости о найденных кладах вдохновляли людей на поиски. Иногда «кладовая лихорадка» охватывала села и города. В селе Залесье на Херсонщине десятки крестьян клюнули на легенду о запорожском кладе, состоящем из 12 бочонков с золотом, и три года безуспешно искали его в степи. Около 1890 года крестьяне села Ильинского Макарьевского уезда всю весну бродили по лесу в поисках таинственного разбойничьего клада, но тоже ничего не нашли. В это же время золотая лихорадка охватила толпу костромских крестьян во главе с местным священником. Полиции пришлось разгонять их силой.

Историки недолюбливали кладоискателей — находки, способные дополнить картину прошлого, миновали ученых и бесследно исчезали. В 1859 году появилась Археологическая комиссия, которая выплачивала вознаграждения за сдачу кладов. Идея сработала лишь отчасти: в основном в комиссию присылали монетные клады.

Сюжет и композиция

В одном абзаце – экспозиции – показана деградация русского села (т.е. населённого пункта с церковью) до захудалой деревни (т.е. населённого пункта без церкви) и далее – от деревни, утратившей имя, до безликой 3-й бригады колхоза «Гигант» (т.е. одного гигантского колхоза, в который большевики превратили страну).

Завязка – явление Кольки Шурыгина – бригадира (т.е. главного человека в деревне) – и его предложение председателю колхоза «Гигант»: разобрать на кирпичи старый склад – древнюю церковь – в связи с постройкой нового складского помещения, а церковный кирпич пустить на свинарник. Председатель даёт добро, хоть и сомневается в пользе дела: «Там не кладка, а литьё», не разбить старые кирпичи, не будет из церкви свинарник…

Всё дальнейшее развитие действия, включая развязку, укладывается в один день: это воскресенье, когда Колька-антихрист заставил трёх трактористов разрушить церковь, невзирая на глухое сопротивление сельчан и явный (но легко подавленный Колькой) бунт учителя. Проклинаемый собственной матерью и женой, обозлённый Колька ночью гонит на мотоцикле в райцентр в надежде излить душу председателю.

Как и для чего были созданы колхозы

После революции 1917 года с ее лозунгами «землю — крестьянам» сельские
общества стали добровольно объединяться и образовывали юридические лица,
которые назывались общим словом «колхоз»:
товарищества, артели и коммуны. Они отличались формой собственности и
распределением результатов труда.

Так, в товариществах (сокращенное
название ТСОЗ) общей считалась земля и труд, а инвентарь и постройки был личным
у каждого крестьянина. Результаты распределялись в зависимости от личных трудозатрат,
зависели также от размеров взносов и средств инвентаря, предоставленных для
работы. Это была наиболее популярная форма организованного коллективного
производственного хозяйства.

Артель (сокращенно СХА), как
форма хозяйства, предполагала землю, инвентарь и трудовые затраты средствами общего
пользования и владения. У членов колхоза в собственности оставалась изба и
небольшой приусадебный участок. Устав артели определял распределение
результатов деятельности в зависимости от отработанного количества трудодней.

Коммуна (сокращенное название СХК)
была наиболее редким явлением. Все хозяйство являлось общим и велось совместно.

На специализированных предприятиях по государственной инициативе создавались
совхозы. Они полностью находились в
собственности государства. Работники, которые были наемными, получали денежное
вознаграждение – заработную плату по выполнению нормативного плана, при этом
совладельцами хозяйства они не были.

Крепкий мужик читать онлайн бесплатно

В третьей бригаде колхоза «Гигант» сдали в эксплуатацию новое складское помещение. Из старого склада — из церкви — вывезли пустую вонючую бочкотару, мешки с цементом, сельповские кули с сахаром-песком, с солью, вороха рогожи, сбрую (коней в бригаде всего пять, а сбруи нашито на добрых полтора десятка; оно бы ничего, запас карман не трет, да мыши окаянные… И дегтярилн, и химией обсыпали сбрую — грызут), метла, грабли, лопаты… И осталась она пустая, церковь, вовсе теперь никому не нужная. Она хоть небольшая, церковка, а оживляла деревню (некогда сельцо), собирала ее вокруг себя, далеко выставляла напоказ.

Бригадир Шурыгин Николай Сергеевич постоял перед ней, подумал… Подошел к стене, поколупал кирпичи подвернувшимся ломиком, закурил и пошел домой. Встретившись через два дня с председателем колхоза, Шурыгин сказал:

— Церква-то освободилась теперь…

— Чего с ней делать-то?

— Закрой, да пусть стоит. А что?

— Там кирпич добрый, я бы его на свинарник пустил, чем с завода-то возить.

— Это ее разбирать — надо пятерым полмесяца возиться. Там не кладка, а литье. Черт их знает, как они так клали!

— Так. Тремя тракторами зацеплю — слетит как миленькая.

В воскресенье Шурыгин стал пробовать. Подогнал три могучих трактора… На разной высоте обвели церковку тремя толстыми тросами, под тросы — на углах и посреди стены — девять бревен…

Сперва Шурыгин распоряжался этим делом, как всяким делом, — крикливо, с матерщиной. Но когда стал сбегаться народ, когда кругом стали ахать и охать, стали жалеть церковь, Шурыгин вдруг почувствовал себя важным деятелем с неограниченными полномочиями. Перестал материться и не смотрел на людей — вроде и не слышал их и не видел.

— Николай, да тебе велели али как? — спрашивали. — Не сам ли уж надумал?

Подвыпивший кладовщик, Михаиле Беляков, полез под тросами к Шурыгину.

— Колька, ты зачем это?

Шурыгин всерьез затрясся, побелел:

— Вон отсудова, пьяная харя!

Михаиле удивился и попятился от бригадира. И вокруг все удивились и примолкли. Шурыгин сам выпивать горазд и никогда не обзывался «пьяной харей», Что с ним?

Между тем бревна закрепили, тросы подровняли… Сейчас взревут тракторы, и произойдет нечто небывалое в деревне — упадет церковь. Люди постарше все крещены в ней, в пей отпевали усопших дедов и прадедов, как небо привыкли видеть каждый день, так и ее…

Опять стали раздаваться голоса:

— Николай, кто велел-то?

— Да сам он. Вишь, морду воротит, черт.

— Шурыгин, прекрати своевольничать!

Шурыгин — ноль внимания. И все то же сосредоточенное выражение на лице, та же неподкупная строгость во взгляде. Подтолкнули из рядов жену Шурыгина, Кланьку… Кланька несмело — видела: что-то непонятное творится с мужем — подошла.

Проблематика

Судьба России – вот подлинная, всеобъединяющая проблема рассказа, а тема его – вся история её, начиная со «дня народного единства» – XVII века, когда и была построена церковь. На слова оправдания Кольки перед матерью, что церковь-де никто не замечал, та возражает, что усталый путник ещё издали её замечал, «она сил прибавляла…»

В разговоре с матерью выясняется и главная надежда народа – на доброго царя. Да, Васька Духанин с церкви крест своротил и большим человеком стал – но «тада время было другое. Кто тебя счас-то подталкивал – рушить её?.. Погоди, тебя ишо сама власть взгреет за это. Учитель-то… напишет куда следоват – узнаешь».

Однако чёртово дело сделано – церковь разрушена: «…свет фары выхватил из тьмы безобразную груду кирпича…

…- Вот он, твой семнадцатый век! Писать он, видите ли, будет. Пиши, пиши».

И вот он, завет «щуплой» интеллигенции – конечно, не Колькин завет, а самого Шукшина: пусть всё разрушено, пусть нет надежды – а ты «пиши, пиши».

Проблематика

Судьба России – вот подлинная, всеобъединяющая проблема рассказа, а тема его – вся история её, начиная со «дня народного единства» – XVII века, когда и была построена церковь. На слова оправдания Кольки перед матерью, что церковь-де никто не замечал, та возражает, что усталый путник ещё издали её замечал, «она сил прибавляла…»

В разговоре с матерью выясняется и главная надежда народа – на доброго царя. Да, Васька Духанин с церкви крест своротил и большим человеком стал – но «тада время было другое. Кто тебя счас-то подталкивал – рушить её?.. Погоди, тебя ишо сама власть взгреет за это. Учитель-то… напишет куда следоват – узнаешь».

Однако чёртово дело сделано – церковь разрушена: «…свет фары выхватил из тьмы безобразную груду кирпича…

Герои рассказа

Главный (отрицательный) герой — Шурыгин Николай Сергеевич – подан в самом названии рассказа как «крепкий мужик». Для читателя-современника такое название явно ассоциируется с советской идиомой «крепкий хозяйственник», и это идиоматическое значение поначалу как бы и отыгрывает бригадир Колька: в его хозяйстве всякая вещь пригодится, вот и нечего даром стоять пустому складу (церкви!), надо разобрать на кирпичи. Но вот незадача: вся деревня против, все пытаются Кольку отговорить от богопротивного деяния, и вот уже «крепкий» надо понимать как «упрямый».

При этом Колькина «крепость» опирается на его собственную историческую память, на историю «внесценического», но важного героя рассказа – Васьки Духанина, который в былые времена с этой же самой церкви крест своротил, а впоследствии «большим человеком стал». На пяти страницах рассказа поместилось чуть не всё деревенское население – буквально в двух словах Шукшин умеет очертить характер и судьбу

Колькина жена Кланька, его безымянная хворая мать, кладовщик Михайло, продавщица, «вездесущие бабы» – все по-своему, но «всерьёз ненавидят» Кольку

На пяти страницах рассказа поместилось чуть не всё деревенское население – буквально в двух словах Шукшин умеет очертить характер и судьбу. Колькина жена Кланька, его безымянная хворая мать, кладовщик Михайло, продавщица, «вездесущие бабы» – все по-своему, но «всерьёз ненавидят» Кольку.

Особняком в рассказе стоит молодой учитель – человек, который на самом деле готов отдать жизнь за церковь и доказывает это делом. Но это «щуплый» интеллигент – а у Кольки «руки крепкие»…

В Западной Сибири кладоискательство стало профессиональным ремеслом

После завоеваний Ермака, на протяжении XVII–XVIII веков помимо охотников на соболей в Сибирь стекались искатели сокровищ. Сотни людей оставляли свои дома и уходили на Восток, манимые рассказами о наполненных золотом курганных могильниках сибирских аборигенов. Ярче всего о расхищении кладоискателями сибирских древностей рассказал немецкий врач и сподвижник Петра I Даниэль Мессершмидт:

В поисках кладов крестьяне сибирских деревень не брезговали помощью знахарей и колдунов. В 1850 году киргизский шаман Манжор Елемесов за внушительную плату связался с духами, которые указали местонахождение кургана с несметными богатствами. Обрадовавшись, крестьяне побросали дела и принялись его раскапывать. Местное начальство остановило помешательство, а горе-кладоискатели чуть не отправились в тюрьму за преступление против веры.

Шукшин. Все произведения

• Алёша Бесконвойный
• Боря
• В профиль и анфас
• Ванька Тепляшин
• Верую
• Волки!
• Выбираю деревню на жительство
• Гринька Малюгин
• Даёшь сердце
• До третьих петухов
• Дядя Ермолай
• Жатва
• Жена мужа в Париж провожала
• Живёт такой парень
• Забуксовал
• Земляки
• Калина красная
• Космос, нервная система и шмат сала
• Крепкий мужик
• Критики
• Любавины
• Мастер
• Материнское сердце
• Микроскоп
• Миль пардон, мадам!
• Обида
• Одни
• Осенью
• Охота жить
• Постскриптум
• Правда
• Сапожки
• Светлые души
• Сельские жители
• Слово о малой Родине
• Солнце, старик и девушка
• Срезал
• Стенька Разин
• Стёпка
• Странные люди
• Чередниченко и цирк
• Чудик
• Экзамен
• Энергичные люди
• Я пришел дать вам волю

Проблематика

Судьба России – вот подлинная, всеобъединяющая проблема рассказа, а тема его – вся история её, начиная со «дня народного единства» – XVII века, когда и была построена церковь. На слова оправдания Кольки перед матерью, что церковь-де никто не замечал, та возражает, что усталый путник ещё издали её замечал, «она сил прибавляла…»

В разговоре с матерью выясняется и главная надежда народа – на доброго царя. Да, Васька Духанин с церкви крест своротил и большим человеком стал – но «тада время было другое. Кто тебя счас-то подталкивал – рушить её?.. Погоди, тебя ишо сама власть взгреет за это. Учитель-то… напишет куда следоват – узнаешь».

Однако чёртово дело сделано – церковь разрушена: «…свет фары выхватил из тьмы безобразную груду кирпича…

…- Вот он, твой семнадцатый век! Писать он, видите ли, будет. Пиши, пиши».

И вот он, завет «щуплой» интеллигенции – конечно, не Колькин завет, а самого Шукшина: пусть всё разрушено, пусть нет надежды – а ты «пиши, пиши».

Стилистические особенности

В этом рассказе стиль Шукшина, сохраняя всю свою пресловутую простоту, просторечность, разговорность – достигает высокого символизма.

Церковное здание – не кладка, а литьё. Не рушить церковь – всем миром просили. Лексика и семантика этого рассказа подчас откровенно библейские (церковный кирпич Колька-антихрист предлагает пустить не на что иное, как на свинарник), и даже привычное чертыханье в словах персонажей настолько часто и уместно, что тоже становится символичным, а итог его – в словах Кланьки: «Пошёл к чёрту! Он теперь дружок тебе».

• «Чудик», анализ рассказа Шукшина

• «Микроскоп», анализ рассказа Шукшина

• «Калина красная», анализ повести Шукшина

• «Критики», анализ рассказа Шукшина

• «Сапожки», анализ рассказа Шукшина

• «Обида», анализ рассказа Шукшина

• «Миль пардон, мадам!», анализ рассказа Шукшина

• «Алёша Бесконвойный», анализ рассказа Шукшина

• «Срезал», анализ рассказа Шукшина

• «Одни», анализ рассказа Шукшина

• «Волки!», анализ рассказа Шукшина

• «Сельские жители», анализ рассказа Шукшина

• «Горе», анализ рассказа Шукшина

• «Верую!», анализ рассказа Шукшина

• «Солнце, старик и девушка», анализ рассказа Шукшина

По произведению: «Крепкий мужик»

По писателю: Шукшин Василий Макарович

Кулаки и раскулачивание

Поскольку план по коллективизации на местах должен был выполняться быстро,
то порой применялись насильственные меры: хозяйства разорялись, имущество
насильно изымалось, а бывших собственников вписывали в члены колхоза.

Учитывая огромные семьи, проживавшие в одном доме, не всегда оставшегося имущества хватало для поддержания качества жизни. Отсюда и появились нежелающие вступать в колхоз. Они считали, что самостоятельно могут вести хозяйство эффективнее, чем коллективно. Эти люди были прозваны «кулаками» и жестоко наказаны за неповиновение.

В целях борьбы с недовольными была поставлена задача по ликвидации кулачества.
Всех, кто подпадал под это понятие разделили на три категории, в зависимости от
той угрозы, которую они представляли для коллективизации:

• Активисты, которые бежали от коллективизации, вели контрреволюционную деятельность и пропаганду, призывая не подчиняться и не вступать в колхозы. Такие дела в отношении арестованного главы кулацкого хозяйства рассматривались «тройкой» НКВД, приговоры выносились строжайшие, вплоть до расстрела.
• Зажиточные кулацкие хозяйства. Активную сопротивленческую деятельность они могли не вести, но поддерживали антиколхозные настроения, вступать в коллективные хозяйства отказывались. Такие семьи в полном составе отправляли на спецпоселение в северные районы, в Сибирь и на Дальний Восток.
• Остальные кулаки. Такие хозяйства принудительно раскулачивали, а крестьян переселяли внутри региона, не отправляя на спецпоселение.

Позднее всех их признают жертвами репрессий, большинство будут реабилитированы посмертно.

Гришин Василий Васильевич, житель Новгородской области, Шимского района, деревни Шимск, раскулаченный и выселенный вместе с семьей в Мурманскую область, г. Мончегорск. Информация взята из БД «Отрытый список»

К сожалению, частыми были случаи грабежей и доносов в целях сведения счетов
или из зависти к соседу. Страдали не только семьи кулаков, но и середняков, и
даже совсем незажиточных крестьян.

Текст книги «Крепкий мужик»

Василий Макарович Шукшин Крепкий мужик

В третьей бригаде колхоза «Гигант» сдали в эксплуатацию новое складское помещение. Из старого склада – из церкви – вывезли пустую вонючую бочкотару, мешки с цементом, сельповские кули с сахаром-песком, с солью, вороха рогожи, сбрую (коней в бригаде всего пять, а сбруи нашито на добрых полтора десятка; оно бы ничего, запас карман не трет, да мыши окаянные… И дегтярили, и химией обсыпали сбрую – грызут), метла, грабли, лопаты… И осталась она пустая, церковь, вовсе теперь никому не нужная. Она хоть небольшая, церковка, а оживляла деревню (некогда сельцо), собирала ее вокруг себя, далеко выставляла напоказ. Бригадир Шурыгин Николай Сергеевич постоял перед ней, подумал… Подошел к стене, поколупал кирпичи подвернувшимся ломиком, закурил и пошел домой.

Встретившись через два дня с председателем колхоза, Шурыгин сказал:

Сюжет и композиция

В одном абзаце – экспозиции – показана деградация русского села (т.е. населённого пункта с церковью) до захудалой деревни (т.е. населённого пункта без церкви) и далее – от деревни, утратившей имя, до безликой 3-й бригады колхоза «Гигант» (т.е. одного гигантского колхоза, в который большевики превратили страну).

Завязка – явление Кольки Шурыгина – бригадира (т.е. главного человека в деревне) – и его предложение председателю колхоза «Гигант»: разобрать на кирпичи старый склад – древнюю церковь – в связи с постройкой нового складского помещения, а церковный кирпич пустить на свинарник. Председатель даёт добро, хоть и сомневается в пользе дела: «Там не кладка, а литьё», не разбить старые кирпичи, не будет из церкви свинарник…

Всё дальнейшее развитие действия, включая развязку, укладывается в один день: это воскресенье, когда Колька-антихрист заставил трёх трактористов разрушить церковь, невзирая на глухое сопротивление сельчан и явный (но легко подавленный Колькой) бунт учителя. Проклинаемый собственной матерью и женой, обозлённый Колька ночью гонит на мотоцикле в райцентр в надежде излить душу председателю.

Жанровые особенности

Рассказ «Крепкий мужик» датирован 1969 – 1970 гг., из чего следует, что автор на протяжении указанных двух лет неоднократно пересматривал, переписывал и дописывал текст

Это один из программных рассказов Шукшина – шедевр, в котором важно и символично каждое слово

Свои рассказы данной жанровой разновидности сам Шукшин относил к «рассказам-характерам», причём в этом случае речь идёт о характере явно отрицательном, о «дружке чёрта» – как бы земном, человеческом, материальном воплощении всего духовного зла, скопившегося в русском народе за годы преступного правления большевиков. Но форма бытовой сценки из колхозной жизни так плотно камуфлирует подлинное содержание рассказа, что для цензора не составило особого риска и труда дать добро на публикацию. Таким образом одна из самых убойных критических стрел, направленных в самую суть и душу правящего режима, получила право на существование.

Законодательство о кладах

В XVII веке не существовало ни одного закона, который бы запрещал кладоискательство. В случае с воеводами речь идет о негласной монополии — право государя на всё и вся считалось само собой разумеющимся фактом. Делопроизводство о кладах не входило в обязанности воевод, но они всё равно ловили кладоискателей и отправляли изъятые находки в Москву, «радея о государственной казне». Многие из них так выслуживались перед царем, надеясь на продвижение по службе.

Может быть интересно

В 1723 году Петр I уже официально объявил все клады государственным имуществом, а доносчикам обещал вознаграждение:

Спустя 60 лет Екатерина II внесла в закон изменения: владелец земли обладал правом собственности на все богатства, скрытые в ее недрах, а поиск клада на чужой территории запрещался. Бурное распространение кладоискательства во второй половине XIX века поставило под угрозу сохранность исторических памятников и вынудило Министерство внутренних дел направить местным губернаторам рекомендацию «ни под каким видом не допускать кладоискательства и неизбежного от того разрушения памятников древности».

Вариант 2

В своем творении «Крепкий мужик» автор показал главного героя как человека, утратившего связь с духовным миром. В одном из абзацев описана деградация жителей захудалой деревни. Главной завязкой рассказа является предложение Коли Шурыгина – бригадира колхоза «Гигант». Шурыгин предложил главе колхоза снести на кирпичи старую церковь и построить вместо нее складское помещение. Глава дает свое согласие. Все дальнейшие действия в рассказе происходят в один день. В воскресный день Коля привел 3 трактористов, несмотря на бунт сельчан.

Основной персонаж Шурыгин Николай показал себя с отрицательной стороны и описывается в повествовании как «крепкий мужик». Для читателя «крепкий мужик» представляется как сильный и русский мужчина

«Крепость» Коли основывается на исторической памяти важного героя как Василий Духанин.  Василий в свое время стал влиятельным человеком

В коротком рассказе автор поместил почти все население деревни. Жена бригадира Кланька, его больная мать, приемщик Михайло и продавщица из местного магазина – все они ненавидели Колю Шурыгина. Кроме Коли главная роль принадлежит учителю. Молодой школьный учитель готов отдать жизнь ради спасения старой церкви.

В рассказе автор описал судьбу русского народа, основанную на истории становления, с того момента, как была возведена церковь. Коля оправдывался перед матушкой тем, что в церковь давно никто не ходил и ее не замечал. При разговоре с больной матерью, Коля понял, что народ надеется только на милость царя. Несмотря на жалобы жителей и учителя, церковь уже была разрушена до основания.

В своем рассказе Шукшин сохранил просторечие, простоту и разговорность. В произведении церковь олицетворяется с домом и спокойствием, которых не хватает каждому человеку. Церковь давала людям силы. Она хранила в себе традиций и прошлое русского народа. Автор взял за основу главную деталь в виде кирпичей. Кирпичи являются основой всей церкви. При разрушении церковь не рассыпалась, а разрушалась на отдельные куски.

Шурыгин покушался не только на церковь, но и на людские традиции и вероисповедание жителей. Поэтому Коля испытывал одиночество в работе и в родном доме. Продавщица отказывается продавать Коле выпивку и еду. Упадок церкви считается кульминационным моментом всего повествования. В рассказе церковь погибала мучительно и быстро. После прочтения творения у читателей остается ненависть к главному герою Шурыгину за отсутствие жалости, души и разума.

Крепкий мужик

В третьей бригаде колхоза «Гигант» сдали в эксплуатацию новое складское помещение. Из старого склада — из церкви — вывезли пустую вонючую бочкотару, мешки с цементом, сельповские кули с сахаром-песком, с солью, вороха рогожи, сбрую (коней в бригаде всего пять, а сбруи нашито на добрых полтора десятка; оно бы ничего, запас карман не трет, да мыши окаянные. . . И дегтярилн, и химией обсыпали сбрую — грызут), метла, грабли, лопаты. . . И осталась она пустая, церковь, вовсе теперь никому не нужная. Она хоть небольшая, церковка, а оживляла деревню (некогда сельцо), собирала ее вокруг себя, далеко выставляла напоказ. Бригадир Шурыгин Николай Сергеевич постоял перед ней, подумал. . . Подошел к стене, поколупал кирпичи подвернувшимся ломиком, закурил и пошел домой. Встретившись через два дня с председателем колхоза, Шурыгин сказал: — Церква-то освободилась теперь. . . — Ну. — Чего с ней делать-то? — Закрой, да пусть стоит. А что? — Там кирпич добрый, я бы его на свинарник пустил, чем с завода-то возить. — Это ее разбирать — надо пятерым полмесяца возиться. Там не кладка, а литье. Черт их знает, как они так клали! — Я ее свалю. — Как? — Так. Тремя тракторами зацеплю — слетит как миленькая, — Попробуй. В воскресенье Шурыгин стал пробовать. Подогнал три могучих трактора. . . На разной высоте обвели церковку тремя толстыми тросами, под тросы — на углах и посреди стены — девять бревен. . . Сперва Шурыгин распоряжался этим делом, как всяким делом, — крикливо, с матерщиной. Но когда стал сбегаться народ, когда кругом стали ахать и охать, стали жалеть церковь, Шурыгин вдруг почувствовал себя важным деятелем с неограниченными полномочиями. Перестал материться и не смотрел на людей — вроде и не слышал их и не видел. — Николай, да тебе велели али как? — спрашивали. — Не сам ли уж надумал? — Мешала она тебе?! Подвыпивший кладовщик, Михаиле Беляков, полез под тросами к Шурыгину. — Колька, ты зачем это? Шурыгин всерьез затрясся, побелел: — Вон отсудова, пьяная харя! Михаиле удивился и попятился от бригадира. И вокруг все удивились и примолкли. Шурыгин сам выпивать горазд и никогда не обзывался «пьяной харей», Что с ним? Между тем бревна закрепили, тросы подровняли. . . Сейчас взревут тракторы, и произойдет нечто небывалое в деревне — упадет церковь. Люди постарше все крещены в ней, в пей отпевали усопших дедов и прадедов, как небо привыкли видеть каждый день, так и ее. . . Опять стали раздаваться голоса: — Николай, кто велел-то? — Да сам он!. . Вишь, морду воротит, черт. — Шурыгин, прекрати своевольничать! Шурыгин — ноль внимания. И все то же сосредоточенное выражение на лице, та же неподкупная строгость во взгляде.

—> ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ

Проблематика

Судьба России – вот подлинная, всеобъединяющая проблема рассказа, а тема его – вся история её, начиная со «дня народного единства» – XVII века, когда и была построена церковь. На слова оправдания Кольки перед матерью, что церковь-де никто не замечал, та возражает, что усталый путник ещё издали её замечал, «она сил прибавляла…»

В разговоре с матерью выясняется и главная надежда народа – на доброго царя. Да, Васька Духанин с церкви крест своротил и большим человеком стал – но «тада время было другое. Кто тебя счас-то подталкивал – рушить её?.. Погоди, тебя ишо сама власть взгреет за это. Учитель-то… напишет куда следоват – узнаешь».

Однако чёртово дело сделано – церковь разрушена: «…свет фары выхватил из тьмы безобразную груду кирпича…

…- Вот он, твой семнадцатый век! Писать он, видите ли, будет. Пиши, пиши».

И вот он, завет «щуплой» интеллигенции – конечно, не Колькин завет, а самого Шукшина: пусть всё разрушено, пусть нет надежды – а ты «пиши, пиши».

Герои рассказа

Главный (отрицательный) герой — Шурыгин Николай Сергеевич – подан в самом названии рассказа как «крепкий мужик». Для читателя-современника такое название явно ассоциируется с советской идиомой «крепкий хозяйственник», и это идиоматическое значение поначалу как бы и отыгрывает бригадир Колька: в его хозяйстве всякая вещь пригодится, вот и нечего даром стоять пустому складу (церкви!), надо разобрать на кирпичи. Но вот незадача: вся деревня против, все пытаются Кольку отговорить от богопротивного деяния, и вот уже «крепкий» надо понимать как «упрямый».

При этом Колькина «крепость» опирается на его собственную историческую память, на историю «внесценического», но важного героя рассказа – Васьки Духанина, который в былые времена с этой же самой церкви крест своротил, а впоследствии «большим человеком стал». На пяти страницах рассказа поместилось чуть не всё деревенское население – буквально в двух словах Шукшин умеет очертить характер и судьбу

Колькина жена Кланька, его безымянная хворая мать, кладовщик Михайло, продавщица, «вездесущие бабы» – все по-своему, но «всерьёз ненавидят» Кольку

На пяти страницах рассказа поместилось чуть не всё деревенское население – буквально в двух словах Шукшин умеет очертить характер и судьбу. Колькина жена Кланька, его безымянная хворая мать, кладовщик Михайло, продавщица, «вездесущие бабы» – все по-своему, но «всерьёз ненавидят» Кольку.

Особняком в рассказе стоит молодой учитель – человек, который на самом деле готов отдать жизнь за церковь и доказывает это делом. Но это «щуплый» интеллигент – а у Кольки «руки крепкие»…