Ефремов иван — лезвие бритвы

Примечания[править]

1. Вплоть до этого места может казаться, что доктор Гирин и есть повзрослевший Ваня из пролога. Требуется внимательно «следить за руками», чтобы сосчитать — в 1933 г. Гирину 19 лет, значит, в 1916-ом ему никак не могло быть 8. Тогда кто же тот Ваня и при чем он тут? Есть мнение, что это камео автора, которому в 1916 было как раз 8-9 лет.
2. Для читателя на тот момент тоже. Сейчас некоторые положения уже такими не выглядят, потому что встроились в современное мировоззрение.
3. Некоторые читатели упрекают автора книги за «нереалистичность» разговоров влюбленных, которые вместо «сюси-муси» и «муси-пуси, сладенький мой» читают друг другу стихи наизусть и рассказывают интересное об искусстве, истории, биологии и т. д. Автор статьи выражает подобным читателям сочувствие.
4. Именно потому там до сих пор такое влияние имеют различные социалистические и коммунистические партии, в штате Керала КПИ правит почти без перерывов едва ли не с объявления независимости, и именно коммунисты сделали очень много для её нынешнего процветания.

Сюжетные элементы, явления и штампы[править]

• Дева в беде: Анна, Тиллоттама, в определенный момент и Рита.
• Крутая тачка: «Олдсмобиль Старфайр».
• Крутое семейство: семья охотника Селезнева — брат, сестра, две племянницы и он сам.
• Крутой баритон: доктор Гирин. Да, он еще и поет. И на рояле играет.
• Крутой ботан: доктор Гирин же.
• Культурный крутой: Шарангупта Джанах.
• Культурный мерзавец: Вильфрид Дерагази.
• Ментор: профессор Витаркананда.
• Мусульмане плохие

  Знаменитый завоеватель и основатель империи Великих Моголов Бабур — узбек, внучатый племянник Улугбека и праправнук Тимура. Правда он действительно был Чингизид, но очень уж дальний.

  : в том, что Индия является жестко патриархальной страной, виновато, по мнению Ефремова, могольское нашествие. Отрицательные герои в индийской части — мусульмане-пакистанцы. Вильфрид Дерагази — турок.

• Реклама наркотиков — в строго научных целях и под контролем: стремясь пробудить генную память, Гирин прибегает к ЛСД. На тот момент ЛСД еще не причислили к запрещённым веществам, так что эти эпизоды удалось протащить под радарами

  Собственно, Гирин в романе занимается ровно тем же самым, чем в реальной жизни занимался Тимоти Лири, тоже, между прочим, дипломированный психофизиолог со степенью, в психонавты и нарко-апостолы он подался уже после запрета его исследований. Есть мнение, что как раз на исследования Лири Ефремов и опирался.

  .

• Самоуверенный мерзавчик: Иво Флайяно, Стивен Трейзиш.
• Индийские песни и пляски: одно из мест действия.
• Спрятаться за языковым барьером: Тиллоттама использует язык малаялам, чтобы поговорить с возлюбленным в присутствии своего продюсера-кровопийцы.
• Фансервис: «А с нашей, западной точки зрения фильм без секса, без того, чтобы показать красивую девчонку раздетой, — как ваш индийский фильм без пения и танцев!» (Имелось в виду порно. «Я спас ее от ночных клубов и сделал ее киноактрисой». «Порнографических фильмов?» «Да вы знаете больше, чем я думал». И то, что Трейзиш занимается полулегальным бизнесом, время от времени говорится). Но фраза построена так, будто вся киноиндустрия Запада — чуть ли не огромная «малина». А потому все равно фактическая ошибка про секс на экране налицо.

Анализ

В романе ярко выражены антимилитаристские краски, показано бессилие человека перед бесконечным и бездушным миром зла и насилия, страданий и бессмысленных жертв (представление об отсутствии какой-либо свободы воли перед лицом раз и навсегда данной истории).

Стереотипы «настоящих мужчин», «крутых парней», «героев», обычно встречающиеся в книгах про войну, у Воннегута извращены до нелепости и представлены жёсткой пародией в образах пленных англичан и Роланда Вири, вызывающих кривую усмешку. Нет деления на «наших» и «врагов» — немцы показаны такими же обыкновенными замученными людьми, невероятно уставшими от войны, как и американцы.

Собственно бомбардировка Дрездена в романе так и не показана, хотя автор и говорит, что вся книга о ней. Даже последствия бомбардировки описаны очень смазанно. Создаётся впечатление, что Воннегут оттягивает разговор об этом, тонет в предисловиях, эпизодах. На самом деле ему просто нечего сказать. Войны вообще и бомбардировка Дрездена в частности видятся автором как чудовищная бессмыслица, которую невозможно даже адекватно описать. Воннегут не в состоянии осмыслить болезнь человечества, приводящую к войнам, и его книга застывает в стадии замысла.

Бомбардировка Дрездена остается в романе именно тем, чем она и является — чёрной дырой, пустотой. Облачённая в слово, пустота утратила бы свой статус.

Критика[править]

• Клюквенность

  Некоторый обоснуй: в индийских главах западные киношники намеренно выбирают самые клюквенные сюжеты и пейзажи, об этом говорят сами персонажи:

  . В индийской части романа растут и колосятся развесистые баньяны. В количествах.

«— И обязательно с дешевым мистицизмом?

— Уверен. Будем производить „чудеса“ на фоне храмов, тигров, прекрасных танцовщиц… всей нашей пресловутой экзотики! (…) Он считает, что есть смысл показать Западу наши пути даже в таком виде. Время привело наши культуры в тесное соприкосновение, но для того чтобы соединиться, необходимо понимание и общность цели. А у кино есть две очень важные силы — документальность снимка и миллионы зрителей».

• Ефремов крепко не в ладах с историей

  С историей вообще и с историей религии в частности. Войны инквизиции со светским судом, «добрые» лютеране, считавшие рыжих женщин ведьмами и опять же инквизиция, боровшаяся с этим суеверием (далеко не единственный пример, просто самый яркий) — не, не слышали. Искажения католических источников прилагаются.

  . Инквизиция, которая сожгла больше женщин, чем вообще проживало в Европе, — это сильно. И не только это.

• Не в ладах с биологией. Там, где Ефремов выходит за пределы своей области, палеонтологии, на его суждения совершенно нельзя полагаться.
• Ой, да чё уж там говорить, у него и искусствоведческие косячки кое-где встречаются. Чего стоит только вот это:

Перечисленные здесь штампы в то время были куда как больше характерны именно для Голливуда, а вот в снобски поплёвывашей на американский масскульт Европе в почёте были совсем другие, более интеллектуальные жанры — различные социальные драмы, и т. д. Даже нуар с его криминальными заварушками европейцы сумели как-то очень по своему переварить. Плюс, отсутствие чего-либо похожего на американский «кодекс Хейса», во-первых, избавляло от необходимости обязательного хэппи-энда, прилизывания действительности и сглажки острых углов (а значит, было там место и искалеченной психике у людей с такой же непростой судьбой, как у Тиллоттамы, и отчаянию и неизбежному фиаско у тех, кто пытался бороться с несправедливостью своими силами), а во-вторых, давало кинематографистам несравнимо больше творческой свободы, чем у их заокеанских коллег. Особенно забавно авторские размышлизмы о европейском кино выглядят на фоне реального исторического контекста того времени — начала «бунтующих 60-х», когда французы и итальянцы уже сделали первые свои шаги в жанре неореализма, да и сам Голливуд тоже уходит в сторону всё более смелых экспериментов.

Живая книга

Существуют книги, которые можно читать всегда. Они подходят к любому времени и обществу. Именно такова книга, написанная русским писателем и ученым Иваном Антоновичем Ефремовым «Лезвие бритвы». В юности я долго не решался взяться за эту книгу: ведь она представляется как фантастика, а это не мой жанр. Но взяв ее в руки, оторваться от нее уже просто невозможно.

Как можно выпустить из рук произведение, которое повествует о вечном поиске, в котором находится человеческая душа? О поиске любви, красоты, справедливости, что в конечном итоге приводит к пониманию духовного могущества человека, торжеству разума. Не зря главный герой романа, доктор Гирин, личность незаурядная.

Это ученый, пребывающий в постоянном поиске. Он ищет в человеке те черты и свойства, которые необходимы каждому отдельно взятому индивидууму для выживания. Отсюда идет и пояснение названия произведения.

И ты понимаешь, как человек интегрирован в окружающий мир, без него он не может жить. А красота? Автор устами главного героя дает ей очень оригинальное, но в то же время правильное, на мой взгляд, объяснение тех черт во внешнем облике, которые делают нас красивыми.

И при этом замечает, что красота служит мерилом физических возможностей организма, а значит, находится на лезвии бритвы, и отклонение от нормального строения приводит к утере функциональных качеств и привлекательности человека в целом.

Еще одна проблема, рассматриваемая в романе – отыскание человеком жизненных целей и ориентиров.

Особенно сильно подчеркивает контраст между людьми, живущими в первобытном мире, которые совершенно счастливы, и мятущейся душой художника, творения которого отвергаются, хотя они являют собой вершину искусства.

И только робкий лучик надежды, что будущее откроет человечеству правдивое, настоящее искусство, вселяет некоторый оптимизм. Это самое эмоционально тяжелое, место романа. От него веет грустью и безнадежностью, которую переживает сам автор.

Роман замечателен переплетением нескольких сюжетных линий: история советского ученого и врача, итальянской экспедиции за африканскими алмазами, жизнь неизвестного индийского художника. Все эти совершенно разрозненные, на первый взгляд персонажи, объединяет некая таинственная корона Александра Македонского, сыгравшая в его жизни важнейшую роль.

Также в книге затрагивается проблема человеческой судьбы. Иван Ефремов пытается пояснить судьбу не с мистической точки зрения, как это принято до сих пор.

Он представляет судьбу как крепчайшую логическую цепь, состоящую из мелких совпадений, стечения обстоятельств, соединенных между собой случайностей. А мы, люди, не понимая, или не желая понимать глубинной сущности этих связей, просто покоряемся, плывем по течению и называем это судьбой.

С таких же материальных позиций автор пытается подойти к йоге, телепатии, сверхспособностям организма. Все эти явления он объясняет с точки зрения материализма. Характерен эпизод, когда он пытается пробудить генную память Симы с помощью гипноза.

Не всегда эта книга воспринимается c первого прочтения, но, открывая ее, каждый раз ты находишь для себя что-то новое, волнующее и прекрасное. Возможно с высоты жизненного опыта по-другому воспринимаешь философские концепции этой книги. А возможно, читая ее, видишь в ней все меньше и меньше фантастики.

История создания и публикации

Роман был опубликован в 1963 году в журнале «Нева», а в следующем году — в издательстве «Молодая гвардия».

Известны прототипы некоторых персонажей. Главному герою, врачу Гирину Ефремов дал характер своего друга профессора Алексея Петровича Быстрова (к тому времени покойного), а внешность — итальянского актёра Амедео Нацари (итал. Amedeo Nazzari). Прообразами Симы Металиной, возлюбленной Гирина, стали польская актриса Барбара Квятковска-Ласс и первая жена Ефремова — Ксения Николаевна Свитальская, внучка капитана 2-го ранга Матусевича И. А. (командира миноносца «Безупречный»). В Симе есть черты и Таисии Иосифовны Ефремовой — жены писателя.

Иван Ефремов. Лезвие бритвы

(Части 1,2)

  ПРОЛОГ

  Все быстрее нарастает познание в современном мире. Обрисовывается точнейшая взаимосвязь, обусловленность кажущихся различными явлений мира и жизни

Всеобщее переплетение отдаленных случайностей,
вырастающее в необходимость, то есть в законы природы, пожалуй, самое важное прозрение современного человека.
  И в человеческом существовании незаметные совпадения, давно наметившиеся сцепления обстоятельств, тонкие нити, соединяющие те или другие случайности, вырастают в накрепко спаянную логическую цепь,
влекущую за собой попавшие в ее орбиту человеческие жизни. Мы, не зная достаточно глубоко причинную связь, не понимая истинных мотивов, называем это судьбой.
  Если проследить всю цепь, а затем распутать начальные ее нити, можно прийти к некоему отправному моменту, послужившему как бы спусковым крючком или замыкающей кнопкой

Отсюда начинается долгий ряд
событий, неизбежно долженствующих сблизить совершенно чужих людей, живущих в разных местах нашей планеты, и заставить их действовать совместно, враждуя или дружа, любя или ненавидя, в общих исканиях
одной и той же цели.
  5 марта 1916 года в Петрограде, на Морской, открылась выставка известного художника и ювелира, собирателя самоцветных сокровищ Урала Алексея Козьмича Денисова-Уральского.
  Еще внизу, в гардеробной, где суетились, угодливо кланяясь, слуги, веяло слабым ароматом французских духов и проплывали, шелестя тугими платьями, дамы, можно было заключить, что выставка пользуется успехом. «Речь» и «Петроградские ведомости» одобрили «патриотическое художество», посещение выставки стало считаться в столичном «свете» тоже патриотичным.
  Низкие залы казались пустоватыми и неуютными в тусклом свете пасмурного петроградского дня. В центре каждой комнаты стояли одна-две стеклянные витрины с небольшими скульптурными группами, вырезанными из
лучших уральских самоцветов. Камни излучали собственный свет, независимый от капризов погоды и темноты человеческого жилья.
  Худощавый молодой инженер в парадном сюртуке так глубоко задумался у одной из витрин, что только прикосновение к плечу заставило его обернуться, встретить приветливой улыбкой крупного человека с острой бородкой, щегольски одетого.
  — Ивернев, — зову, Максимильян Федорович, — зову, не откликается. Горняцкое сердце взыграло от каменьев? И где это Алексей Козьмич такие откапывает?
  — Собирались сотней людей и десятками лет, — возразил инженер на последний вопрос. — Хороши, в самом деле… Но вот я стоял и думал…
  — Ага! Не стоило такие камни и такое умение на пустяки тратить! Молодой инженер встрепенулся.
  — Как вы правы, Эдуард Эдуардович! Да пойдемте посмотрим еще раз.
  Они обошли выставку, ненадолго задержавшись у каждой из скульптурных групп-миниатюр, как назвал их сам художник. Белый медведь из лунного камня, редкого по красоте, сидел на льдине из селенита, как бы защищая трехцветное знамя из ляпис-лазури, красной яшмы и мрамора, а аметистовые волны плескались у края льдов. Две свиньи с человеческими лицами из розового орлеца на подставке из бархатно-зеленого оникса — император Австро-Венгрии Франц Иосиф и султан турецкий Абдул Гамид — везли телегу с вороном из черного шерла,
в немецкой каске с острой пикой. У ворона были знаменитые усы Вильгельма Второго — торчком вверх.
  Дальше британский лев золотисто-желтого кошачьего глаза; стройная фигурка девушки — Франции, исполненная из удивительно подобранных оттенков амазонита и яшмы; государственный русский орел из горного хрусталя, отделанный золотом, с крупными изумрудами вместо глаз… И опять — Козьма Крючков со знаменитой пикой и насаженными на нее немцами из змеевика на подставке из редкостного малахита небывало густого цвета, толстый султан-свинья из полированного мориона, улепетывающий от топазового английского единорога на берегу Черного
моря — широкой пластины из гематита (красного железняка), кровавый отлив в отшлифованной черноте которого как бы напоминал о льющейся в Дарданеллах крови.

Холиварные темы[править]

«Лезвие бритвы», бесспорно, было написано с расчетом на его хирургическое применение. И от того, как оно резануло по больным местам, порой слышны крики по сей день.

• Женское достоинство. Серьезнейшая плюха досталась мужчинам, считающим, что отсутствие «прошлого» — это главное достоинство, которым может обладать женщина, и что ни ум, ни честность, ни верность, ни доброта, ни красота, ни трудолюбие не могут оправдать женщину в глазах мужчины за то, что он у нее «не первый», даже если она была жертвой обмана или насилия. Чуть менее заметную, но не менее хлесткую плюху получили женщины, считающие, что отсутствие «прошлого» — это их главное достоинство, которое перекрывает отсутствие ума, честности, верности, доброты, красоты и трудолюбия.
• Телесная красота. Ефремов много и со вкусом говорит о биологической основе канонов красоты, иллюстрируя тему галереей писаных красавиц, превозносимых влюбленными художниками. Изрядное количество читательниц воспринимает тему истерически — мол, красавицам по мнению автора положено все, а некрасивым — ничего? Здесь, как сказал бы доктор Гирин, наиболее ярко проявляется агрессивность скрыто-поврежденной психики, заставляющая пропускать мимо глаз подробные обоснования того, что внешняя красота эффективно формируется не только за счет хорошей генетики, но и за счет дисциплины тела и духа. Все красавицы Ефремова серьезно занимаются гимнастикой, танцами, плаванием или даже просто много двигаются на свежем воздухе. То же касается ефремовских красавцев, которых в книге не меньше, чем красавиц (да вот только нет встречного явления — художниц, которые посвятили бы жизнь и талант прославлению мужской красоты).

Название и предыстория[править | править код]

После бомбардировок порта Пёрл-Харбор Курт Воннегут добровольно вступил в ряды вооружённых сил США и участвовал во Второй мировой войне.

В 1944 году он попал в плен во время Арденнской контрнаступательной операции немецких войск и был направлен в Дрезден, где вместе с другими военнопленными работал на заводе, производящем солодовый сироп с витаминами для беременных женщин. И именно в Дрездене Воннегуту было суждено приобрести свой самый страшный военный опыт.

13—14 февраля 1945 года он стал свидетелем бомбардировки Дрездена авиацией союзнических войск. Курт Воннегут оказался в числе семи американских военнопленных, выживших в тот день в Дрездене. Пленных на ночь запирали на неработающей городской скотобойне номер 5, а во время бомбёжки уводили в подвал, в котором хранились мясные туши

Настоящих бомбоубежищ в городе почти не было, поскольку Дрезден не был стратегически важной целью. Чудом избежав гибели от своих же самолётов, Воннегут в полной мере познал ужас войны, когда вместе с другими пленными ему пришлось разбирать руины и вытаскивать из-под обломков тысячи трупов.

Воннегут был освобождён войсками Красной Армии в мае 1945 года.

По мнению писателя, бомбардировка Дрездена не была вызвана военной необходимостью. Большинство погибших при этой операции были мирными жителями, были разрушены жилые кварталы, погибли памятники архитектуры. Воннегут, будучи, бесспорно, против нацизма, не признаёт, что разгром Дрездена был «наказанием» за преступления нацистов. Роман подвергся цензуре в США, он был занесён в список «вредных» книг и изымался из библиотек.

Герои[править]

Советские людиправить

• Иван Родионович Гирин. Центральная фигура романа, учёный-психофизиолог. Хорош как врач и диагност, обладает энциклопедическим запасом знаний и немалой физической силой. Сочетает взвешенный научный подход в оценке явлений окружающего мира с безудержной экстремальщиной: лечит паралич угрозами и стрельбой, ставит опыты на людях с применением галлюциногенов, практикует форс-гипноз и шокирует художников лекциями о научном понимании прекрасного.
• Серафима (Сима) Металина. Красавица, мастер спорта по художественной гимнастике. Пытается сделать мир вокруг себя лучше, но научным анализом не владеет, поэтому руководствуется женской интуицией.
• Леонид Кириллович Андреев. Геолог, друг доктора Гирина, поддерживающий его идеи.
• Маргарита (Рита) Андреева. Дочь геолога Андреева, подруга Симы, тоже гимнастка и красавица. Восторженная и неопытная девушка.
• Мстислав Ивернев. Геолог, сын покойного коллеги и друга Андреева. Просто хороший человек, оказавшийся втянутым в шпионскую историю из-за образцов хиастолита, найденных когда-то его отцом.
• Наталья (Тата) Черных. Загадочная девушка с Алтая, случайная знакомая Ивернева.
• Иннокентий Ефимович Селезнев. Сибирский охотник, носитель памяти поколений.

Итальянцыправить

• Чезаре Пирелли. Богемный художник. Мечтает создавать шедевры, перебивается изготовлением рекламных изображений и отчаянно сопротивляется идее найти постоянную работу. По природе человек не очень энергичный, но добрый и смелый, европейский интеллигент в хорошем смысле слова.
• Леа Мида. Подруга Чезаре, еще одна представительница богемы, по-современному — тусовщица. Обладает разнобразными талантами — плавает, ныряет с аквалангом, отлично водит машину. Энергии у зажигательной итальянки на двоих, но ни в какое полезное русло она не направлена.
• Сандра Читти. Выглядит как фотомодель, по профессии — специалист по античной культуре, но в силу бесперспективности этого занятия в буржуазном обществе подрабатывает туристическим гидом.
• Иво Флайяно. Герой европейского киноэкрана, к моменту описываемых событий вышедший в тираж. Полностью продажная шкура — настолько, что уже и покупателей не находится. Привык к роскошной жизни, но обременен долгами и рискует потерять все имущество.
• Андреа Монтуори. Отставной лейтенант морского флота, работает штурманом в экипаже яхты Иво Флайяно. Рыцарь по натуре, хотя избыточно вспыльчив и упрям.
• Аглауко Каллегари. Дальний родственник Чезаре, пожилой капитан.

Индийцыправить

• Даярам Рамамурти. Бедный художник и скульптор, пытающийся постичь глубины древней индийской эстетики и философии.
• Амрита Видьядеви (Тиллоттама). Актриса, певица и танцовщица. Фактически — рабыня продюсера порнографических фильмов. Гордая и несчастная девушка, мечтающая о свободе.
• Витаркананда. Профессор истории искусствоведения, йог, духовный наставник Даярама.
• Анарендра Кинкар. Художник-декоратор, хатха-йог, друг Даярама.
• Шарангупта Джанах. Хатха-йог, духовный наставник Анарендры.
• Арвинд, автомеханик, представитель индийской рабочей интеллигенции, друг Даярама.

Сюжет[править]

В романе можно выделить четыре сюжетных ветки, каждая из которых развивается не вполне линейно, прерываясь флэшбэками. В прологе мы видим восьмилетнего мальчика Ваню, который увлеченно рассматривает экспонаты на выставке художника-камнереза, а также слышим разговор геологов, один из которых (отец еще не родившегося Мстислава Ивернева) рассказывает об открытых им необычных камнях. Их свойства он не успел исследовать, так как вынужден был продать находку из-за нужды в деньгах.

В начале первой главы действие происходит уже в Москве 1961 г., куда приезжает уже немолодой военный хирург Иван Родионович Гирин, чтобы заняться исследованиями по психофизиологии. Практически сразу же героя накрывает первый флэшбэк, уносящий его в воспоминания о молодости. В Москве у доктора есть личное дело: восстановить и передать в музей произведение покойного друга, скульптора Пронина. Деревянная скульптура, переданная в музей, вызывает почти что скандал среди искусствоведов, так как в мельчайших деталях, ни разу не символически изображает обнаженную женщину. Наслушавшись критики, оскорбительной и для художника, и для модели (тот и другая, между прочим, не могут возразить, поскольку погибли на фронте в Великую Отечественную), Гирин обрушивает на головы художников революционное для них представление о красоте человеческого тела как биологической целесообразности. Здесь же он знакомится с Симой, восхищенной тем, как незнакомец умно и эффектно выразил то, о чем она думала, но не могла сформулировать. Встреча Гирина и Симы оказывается любовью с первого взгляда, и дальнейшее развитие этой сюжетной ветки строится вокруг их отношений.

Вторая ветка, наиболее авантюрная, посвящена приключениям компании итальянцев, которые готовы на смертельный риск, чтобы устроиться в жизни без того, чтобы потратить на обустройство всю молодость. Они узнают от старого капитана Каллегари о местечке на неприступном берегу Африки, где можно собирать алмазы как грибы. Месторождение не разрабатывается из-за запрета компании-монополиста, чтобы не сбить цену на алмазы на мировом рынке

Под видом археологической экспедиции, изучающей затонувшие у опасного берега корабли, итальянцы пускаются в эту авантюру, и находят-таки вожделенные алмазы, а попутно — ни много ни мало, легендарную древнюю корону с хиастолитами, что привлекает к ним внимание международной преступности…

Третья ветка завязывается тем временем в Советском Союзе. Ленинградский геолог Ивернев получает телеграмму о приезде Андреева и отправляется встречать его на вокзал. Но Андреев не приехал. Зато Ивернев познакомился с очаровательной приезжей по имени Тата, которая не застала живущую в Ленинграде родственницу. Молодой человек приглашает девушку пожить у него (без намеков — сам он на это время поселяется у соседей). Девушка, посмущавшись, соглашается и за время своего пребывания в Ленинграде очаровывает и самого Мстислава и его маму. Однажды она признается, что ее отец работал проводником в экспедиции геолога Ивернева — очевидно, отца Мстислава. Мать и сын уже считают девушку родной; тем сильнее шок, когда Тата неожиданно исчезает. По странному совпадению, примерно в это же время выясняется, что хиастолиты Ивернева-старшего украдены из музейной лаборатории, а Андреев не собирался приезжать в Ленинград и не давал телеграммы, благодаря которой Мстислав встретил Тату на вокзале…

Четвертая ветка набирает обороты в Индии. Бедный художник Даярам ищет секреты древнего искусства, а находит красавицу-актрису Тиллоттаму, пленницу в грязных лапах магната киноиндустрии, превратившего индийские храмы с шедеврами эротической скульптуры в декорации к своим пошлым фильмам. Благородный, но очень наивный художник бросает обвинения прямо в лицо негодяю. В следующий раз он приходит в себя уже в больнице, куда попал как пьяный бродяга с разбитым лицом и без документов…

Сюжет романа многократно руган за «рояли в кустах»: мол, автор искусственно сводит никак не связанные между собой сюжетные линии за счет невероятных совпадений, а речь персонажей нередко превращаются в научно-популярную эссеистику, порубленную на реплики. Тем, кто ругает, предлагается внимательнее перечитать пролог: ведь по сути, ключевая точка сюжета — это встреча философов Запада и Востока (под которым понимается Индия: ни китайских, ни арабских доктрин в книге нет). А все предыдущие приключения таких разных людей попадают в поле зрения автора именно как ретроспекция событий, приведших к ключевой точке. Палеонтолог писал, как-никак.

Архитектоника[править]

Роман состоит из пролога, четырех частей и эпилога. В прологе говорится о сложности причинно-следственных связей между случайными на первый взгляд событиями. В действие вводится легенда о загадочных свойствах камня хиастолита, связывающая все дальнейшие сюжетные линии.

Первая часть соблюдает стилистику советского кинематографа. Действующие лица — ученые, врачи, спортсмены и другие честные советские граждане. Их приключения по большей части связаны с развитием научного познания и эстетических представлений о мире и человеке. Их главный враг — косность, будь то косность материи или косность убеждений.

Вторая часть выдержана в стилистике западноевропейского кино. Здесь наблюдается набор популярных авантюрных типажей, лидируют богемные артисты и отважные моряки. Для них прогресс науки в лучшем случае тема смолл-тока за рюмкой чая, а увлечены они таким хрестоматийным делом, как поиски сокровищ. Против них, как водится, — природа, полиция и другие, плохие авантюристы.

Третья часть начинается с событий в Советском Союзе, но в третьей главе действие перемещается в Индию, открывая индийскую традицию кинематографа. Главные герои, конечно же, влюбленные — бедный художник и подневольная актриса. И враги у них типичные — время, расстояние и злые богатеи. Действие происходит на фоне развалин великой индийской цивилизации, которая все никак не может оправиться от последствий собственной деградации и колониального периода истории.

К концу третьей части начинается эпическое схождение традиций — на помощь влюбленным приходят безбашенные европейские авантюристы, а затем подтягиваются и русские ученые со своим научным анализом ситуации. Четвертая часть представляет собой стилистический и событийный фейерверк — кино, каким оно становится, вобрав все перечисленные традиции.

В эпилоге звучит заключительное слово о связи времен и будущем обществе людей — конечно же, коммунистическом, дорога к которому узка и трудна и потому уподоблена лезвию бритвы.

Примечания[ | ]

1. Обнаружена греческая корона из чистого золота в виде миртового венка, датируемая 300 годом до нашей эры:
2. Библиография И. А. Ефремова. Художественные произведения на i-efremov.ru
3. Мир ефремовских героев на efremov-fiction.ru
4. П. К. Чудинов . «Иван Антонович Ефремов (1907—1972)». Глава 1. Штрихи к биографии
5. Жизнь учёного и писателя. Интервью с И. Ефремовым (Вопросы литературы. 1978. № 2. С. 187—208.)
6. Феномену генной памяти Ефремов посвятил один из ранних рассказов «Эллинский секрет», но его удалось опубликовать только после выхода «Лезвия бритвы»
7. «Иван Антонович Ефремов. Переписка с учёными. Неизданные работы» (письмо № 145)
8. П. К. Чудинов. «Иван Антонович Ефремов (1907—1972)». Глава 6. Человек, мыслитель, друг
9. Николай Амосов. Мысли и сердце. — Донецк: Сталкер, 1998. — ISBN 966-596-051-2.