Человек и тигр

Почему верблюд любит в золе кататься. Монгольская сказка. Перевод Г. Матвеевой.

Старые времена, когда звери решали, чьим звериным именем называть годы по лунному календарю, разгорелся спор между верблюдом и мышью.

Верблюд требовал, чтобы год назвали годом верблюда, а мышь твердила, что наступающий год должен носить ее имя, годом мыши прозываться. Что ж! Решили звери: кто из них первым увидит восход солнца, того имя году и дадут.

В ту ночь верблюд вовсе не ложился спать, все поджидал восход солнца, глаз не сводил с кромки неба на востоке. А мышь вспрыгнула на верблюжий горб и стала смотреть на запад, на вершины гор.

Солнце еще не взошло, а верхушки гор на западе загорелись алым солнечным светом.

— Я первая увидала! Первая! — громко запищала мышь.

Рассвирепел верблюд, повалился от злости в кучу золы и давай на спине кататься, все норовит мышь раздавить.

Назвали звери год именем мыши, а верблюд так в лунный календарь и не попал.

С тех пор ни один верблюд не может равнодушно пройти мимо золы. Только приметит кучку золы, бросается на спину и давай кататься в золе — это он думает, что расправляется с мышью, давней своей соперницей.

Монгольские сказки

В незапамятные времена жили на свете старик со старухой, и было у них несколько коров и овец. Повадился к ним волк ходить. То овцу стащит, то корову. Однажды пошел старик в лес за дровами, и повстречался ему тигр. Сказал тигр старику:

— Давай померяемся с тобой силой! Растерялся старик.

«Съест меня тигр»,— подумал он, а вслух сказал:

— Давай, только не сейчас.

— А когда и где?

— Завтра на этом же месте,— ответил старик и побрел домой.

— Что мне делать? — спросил он у своей старухи. Та подумала и сказала мужу:

— Иди-ка ты опять в лес. Подруби большое дерево, да чтобы незаметно было.

Старик так и сделал.

На другое утро тигр уже сидел в условленном месте и ждал старика. Пришел старик и говорит ему:

— Ну-ка, поглядим, кто из нас сильнее. Сейчас я дерево свалю, а потом — ты!

Толкнул он плечом подрубленное дерево, и оно легко упало на землю. А тигр, сколько ни старался, ни одного дерева свалить не сумел.

— Эх ты, даже такой пустяк тебе не по силам! — сказал старик с притворным удивлением.

Решил тигр, что старик и впрямь очень силен, и говорит ему:

— На этот раз ты победил. Но это не все. Давай завтра еще раз померяемся силой.

Говорят, тот силен, кто может выдавить сок из камня.

Воротился старик к старухе:

— Что мне теперь делать?

Старуха подумала-подумала и дала мужу свежего овечьего сыра.

— Положи-ка его в углубление на камне. Так и сделал старик.

На следующее утро тигр уже поджидал старика. Старик слегка сдавил камень:

— Смотри, тигр, вот тебе и сок из камня!

А тигр как ни давил камень, ничего у него не получилось. Испугался тигр.

«Какой же сильный этот старик»,— подумал он и пригласил его к себе в гости.

Дрожа от страха, старик согласился. Тигр угостил его чаем и разными кушаньями, а потом и говорит:

— А теперь давай ляжем спать.

Притворился старик спящим и видит: взял тигр саблю, точило и вышел из юрты.

Понял бедняга, что тигр хочет его зарубить, схватил большую медную ступку и надел ее себе на голову. Подкрался тигр к старику, ударил по ступке один раз, другой, а на третий раз сабля и разлетелась на мелкие кусочки. Испугался тигр, забился в угол и лишь под утро уснул. А старик поднялся и потихоньку поставил ступку на место.

Утром, почесывая голову, он сказал тигру:

— Кажется, когда я спал, кто-то гладил меня по голове.

— Это я вчера хотел тебя зарубить и съесть, да не смог,— признался тигр.— Ты и вправду неуязвим! Сейчас чай вскипятим, сходи-ка за водой!

Старик с трудом поднял огромный кувшин величиной с бочонок и еле донес его до колодца.

«Пустой-то кувшин я еле доволок, а с водой мне его и вовсе не поднять. Что же делать?» — подумал старик и принялся вскапывать землю вокруг колодца.

А тигру в юрте надоело ждать старика.

— Что ты там делаешь? — крикнул он.

— Да чем носить воду по капле, лучше выкопать колодец и целиком принести тебе. Так хочется пить, что я готов выпить из него всю воду.

Испугался тигр, что останется без колодца, наполнил кувшин водой и сам понес в юрту.

Стал старик домой собираться. Тигр достал большой слиток золота и преподнес его в дар гостю.

— Будь добр, тигр, донеси уж этот подарок мне до дому,— попросил старик.
Пришлось тигру пойти со стариком. Обрадовалась, захлопотала старуха:

— Какое блюдо приготовить тебе?

А тигр уже пустился в обратный путь. Старик как закричит ей в ответ:

— Догони-ка этого тигра, сварим его на обед себе! Услыхал тигр эти слова и пустился наутек. Повстречался ему волк.

— Ты куда так торопишься? — спросил он у тигра.

— А-а, здесь живет один страшный старик. Он со своей старухой хочет меня съесть.

— Не бойся, тигр. Я каждый день таскаю у них скот. Пойдем вместе.

— Не пойду,— сказал тигр,— боюсь.

— Ну уж коли ты такой трус, давай свяжемся поясами и пойдем рядышком.

Так они и сделали. Увидел старик зверей и говорит:

— А, волк, должок возвращаешь? Молодец! Ты ведь давно обещал мне заманить тигра!

Услыхал это тигр, бросился наутек, волоча за собой волка. С тех пор они и близко не подходили к аилу.

Так старик со старухой избавились от своих врагов.

Как лама стал башмакам поклоняться. Монгольская сказка. Перевод Г. Матвеевой.

Устился Бадай странствовать. Шел, шел, видит, храм стоит. Вошел Бадай в храм, а там — никого, видно, ламы куда-то отлучились.

Решил Бадай отдохнуть, посидеть в тишине. Вдруг слышит — шаги! Испугался Бадай, что лама может принять его за воришку, и поспешно спрятался за изображение Будды.

Вошел лама, поставил перед Буддой чашечку с едой, да только видит Бадай, что лама хитрит — вместо еды в чашечке вода. Рассердился Бадай: не лукавь лама, поживился бы он! Бадай ведь со вчерашнего дня ничего не ел.

— А где чай с крупой? — грозно произнес Бадай.

Оторопел лама, сломя голову помчался прочь и вскоре вернулся с большой чашей, до краев наполненной рисом.

— А где мясо? — еще более сурово произнес Бадай.

Кинулся лама на кухню и принес большое блюдо с бараниной и полный кувшин душистого кумыса.

— Теперь ступай прочь отсюда! — приказал Бадай.

Лама, не переставая кланяться изображению Будды, удалился.

Вышел Бадай из своего убежища и отлично пообедал. А потом растянулся на полу и крепко заснул.

Рано-рано утром покинул Бадай гостеприимный храм, вот только забыл там свои старые башмаки.

Пришел лама в храм, видит, башмаки валяются, и решил, что Будда специально оставил их. Поставил он башмаки посреди храма, на самое почетное место, и стали служители храма им поклоняться.

Вор верхом на тигре. Монгольская сказка. Перевод Г. Матвеевой.

Или на свете старик и старуха, и была у них корова. Однажды ночью забрался в загон тигр и задрал пеструху.

— Вчера тигр сожрал пеструху, сегодня наверняка снова явится. Боюсь, несдобровать нам, — говорит старуха.

— Нынче-то ночью он не придет, еще не проголодался, а вот крыша прохудилась — это беда. Хуже всякого тигра проклятая протечка! — молвит старик.

А тигр-то как раз был неподалеку, в сарае притаился.

Услыхал тигр старика и испугался: «Протечка?! Это что еще за зверь? Видно, сильнее меня, раз старик так его боится».

В этот самый миг на крыше сарая притаился вор, надумал вор украсть у стариков пеструху, да в темноте не разобрал, как в хлев пролезть, оступился и упал прямо тигру на спину.

Взвился тигр от страха — не иначе как попал он в лапы этой страшной протечке! Зажмурился и бегом! А вор на нем верхом трясется. «Что за быстроногая корова мне попалась», — удивляется вор, вцепился руками в шкуру, вот-вот хлопнется оземь.

Тут уж светать стало, видит вор, не пеструха под ним, а лютый тигр. От ужаса хлоп на землю — и бегом! А тигр так напугался, что головы не повернул, прибавил ходу и больше уж никогда к старику со старухой не наведывался.

Отважный лучник. Монгольская сказка. Перевод Г. Матвеевой.

Старину на небе появлялось сразу семь солнц. И тогда наступала страшная засуха: земля накалялась докрасна, реки и озера пересыхали, деревья и травы гибли. Тяжко было и людям, и животным. А жил в то время один отважный стрелок. Стали просить его люди и звери, чтобы посбивал он с неба солнца.

— Если я семью стрелами не собью все семь солнц, не видать мне тогда света, превращусь в тарбагана и забьюсь в глубокую нору! — поклялся отважный юноша.

Взял он лук и стрелы, дождался, пока выкатятся на небо все семь солнц, натянул тетиву. Шесть солнц сбил, а в седьмой раз промахнулся. И все из-за ласточки: пролетала она мимо, стрела и угодила ей в хвост. Говорят, с тех пор хвост у ласточки раздвоенный.

С перепугу седьмое солнце скрылось за горами. Рассердился юноша, бросился вдогонку за ласточкой, а юркая ласточка в воздухе вьется, стрижет воздух крыльями, под носом у всадника проносится, а в руки не дается. Словно дразнит его. Так и не настиг юноша ласточку.

Превратился он в тарбагана и стал жить в темной норе. Люди с тех пор перестали есть тарбаганье мясо. А солнце с тех пор садится на западе. И тарбаган обязательно выползает из норы, чтобы увидеть восход и заход солнца.

Сказка «Человек и тигр»

Однажды позвал тигр сына и сказал ему:- Ты, сынок, стал взрослым, так смотри же и близко не подходи к существу, которое зовется человеком. Сказал так старый тигр и умер. Не послушался юный тигр отцовского совета, только и думает, как бы узнать, что такое человек, да помериться с ним силой. Как-то раз повстречался ему бык.- Ты и есть человек? — спросил тигр.- Я не человек, я бык.- А человека знаешь?- Как не знать, ведь я же ему служу. Видишь у меня в носу кольцо? Это его рук дело. Человек ездит у меня на спине, в повозку меня запрягает.- Человек, значит, такой огромный?- Да что ты! У меня между рогами помещается.»Странно, — удивился тигр, — человек такой маленький, а бык ему служит». Побежал он дальше. Повстречался ему верблюд.- Ты и есть человек? — спросил тигр.- Я не человек, я верблюд. А зачем тебе человек?- Хочу с ним силой помериться, — ответил тигр.- Эх, уважаемый, не дело ты задумал. Да сильнее человека нет никого на свете!- Он что же, очень большой и сильный?- Нет, он совсем маленький. Мне, чтобы взять его на спину, приходится на колени становиться.- Неужто и ты человеку служишь?- Взгляни на кольцо в моих ноздрях. Это его рук дело. За кольцо он дергает, чтобы я ему повиновался.- Странно! — воскликнул тигр.- Что же тут странного? Сила человека в его разуме. Ум дает ему и власть и силу.Побежал тигр дальше. «Если человек и впрямь маленький и слабый, что мне стоит расправиться с ним? — думал он. — Надо бы отобрать у него ум!» Прибежал тигр в лес, а навстречу дровосек идет.- Не видел ли ты человека? — спрашивает тигр.- Я здесь, перед тобой, — молвит дровосек. Очень он испугался, но виду не показывает. Смотрит тигр, и вправду невелик человек, одним ударом из него дух вышибешь.- Достанет у тебя сил со мной схватиться? — засомневался тигр.- Конечно, уважаемый, ведь моя сила в уме!- Покажи-ка мне свой ум! — потребовал тигр.- Изволь. Только ум мой я сегодня дома оставил. Давай заглянем ко мне, я тебе ум свой и покажу.Побежали они рядом, тигр и человек. Неподалеку от дома дровосек остановился и говорит:- Дальше со мной не ходи, уважаемый, не то бросятся на тебя дворовые псы. Я мигом обернусь!Шагнул человек к дому, да вдруг остановился.- Ой, боюсь! — воскликнул он.- Чего ты боишься? — удивился тигр.- Боюсь, как бы не вцепился ты мне в спину.»Ну и трус!» — подумал тигр и предложил: — Ладно, привяжи меня к дереву и иди в дом скорее. Неси свой ум!Крепко привязал тигра дровосек и удалился. Вернулся он с большой охапкой хвороста, сложил его возле дерева к которому был привязан тигр, и сказал:- Вот я и выполнил свое обещание. Сейчас ты узнаешь, что такое человеческий ум!И принялся высекать огонь, потом разжег костер и убежал.Стало тигра припекать, но тут, к счастью перегорела веревка, выскочил он из огня и пустился наутек.С тех пор шкура у тигра полосатая, это ведь след огня, когда тигр постигал, что негоже ему с человеком умом состязаться.

Сказка «Человек и тигр», читать текст онлайн на нашем сайте бесплатно.

Хитрый бадарчиЖил на свете весёлый, хитрый бадарчи. Шёл он по степи, встретил арата. Идёт арат пе…

Три братаСказка сказкой, да не со сказочных времен, а чуть попозже сложили ее люди, в те вре…

Почему петух поет на заре. Монгольская сказка. Перевод Г. Матвеевой.

Старые времена у петуха был такой роскошный хвост, что человек всякий раз останавливался, чтобы полюбоваться им. Разобрала павлина зависть, днем и ночью думу думает, как бы завладеть петушиным хвостом. И придумал. Просит павлин петуха:

— Одолжи мне, дружище, твой хвост, на одну только ночь прошу. На свадьбу иду, принарядиться хочется. А рано утром я тебе его верну.

Согласился петух, отдал павлину свой хвост.

Утро пришло — павлин хвост не возвращает. День наступил — павлин и не думает с хвостом расставаться. Так и присвоил себе роскошный хвост петуха.

А петуху что ж остается? Как начинает светать, петух кричит «ку-ка-ре-ку!». Это он павлину напоминает:

— Отдавай, негодник, мой хвост!

Сказка о хане, его зятьях и птице Хангарьд. Монгольская сказка. Перевод Г. Матвеевой.

Ил на свете хан, и было у него девять дочерей, все, как одна, красавицы. Восемь старших вышли замуж по выбору отца — за послушных и неглупых юношей, а младшая дочь отцовского слова ослушалась — пошла в жены к неказистому бедняку. Рассердился хан и повелел младшей дочери с мужем поселиться подальше от ханской юрты да в простом шалаше.

Так они и жили. Все бы ничего, но вот стали у хана исчезать жеребята белой кобылицы. Жеребята не простые, наполовину золотые, наполовину серебряные.

Восемь старших зятьев по очереди сидели в засаде, чтобы поймать злого вора, но так и вернулись ни с чем, не устерегли жеребят. Явился к хану младший зять, тот самый неказистый бедняк, и стал проситься постеречь табун. Но хан только посмеялся над ним:

— Куда тебе! Я сам в караул ходил, старшие зятья ходили, а уж тебе ли, недотепе, с нами равняться! Иди-ка ты прочь!

Ослушался хана юноша и отправился табун стеречь да всю ночь глаз не сомкнул. Вот на рассвете принесла белая кобылица драгоценного жеребенка, наполовину золотого, наполовину серебряного. Тут спустилась с небес сказочная птица Хангарьд, хвать жеребенка и полетела. Не растерялся караульщик, пустил вдогонку стрелу, и вернулась к нему та стрела с птичьим пером да с золотым жеребячьим хвостом.

Вернулся юноша домой, велел жене добычу до поры до времени в сундук запереть и никому не показывать.

И опять, что ни ночь, пропадают жеребята в табуне, и все тут. Призвал тогда к себе хан восьмерых зятьев и наказал им весь свет объехать, а вора отыскать и всех жеребят домой вернуть. Стал младший зять с ними вместе проситься, да хан его только высмеял: куда, мол, тебе за такое дело браться? Но бедняк знай стоит на своем:

— Поеду, и все тут!

Видит хан, делать нечего, велел дать ему старую конягу, настоящую клячу.

Оседлал ее юноша и домой поехал.

— Смотри, жена, — говорит, — разве на таком коне далеко уедешь? Едва до своего шалаша доехал, а дальней дороги конь этот и вовсе не выдержит. Придется мне, видно, из ханского табуна добрую лошадь увести, а чтобы отец твой не прогневался, покажи ему перо сказочной птицы Хангарьд да золотой жеребячий хвост. Пусть знает, что муж твой не чета другим его зятьям, ночью-то я не спал и многое видел.

Выбрал себе юноша хорошего коня из ханского табуна и пустился вдогонку за ханскими зятьями. А жена его наказ выполнила, перо сказочной птицы и золотой жеребячий хвост отцу показала. Удивился хан: младший-то зять умен и сноровист, оказывается.

Тем временем ехали молодые люди да ехали. На исходе месяца пути притомились, кони себе копыта в кровь посбивали. Решили они хорошенько отдохнуть, на стоянку стали, только младшему зятю все нипочем, отправился он дальше.

Ехал, ехал, видит, белая юрта у подножия горы стоит. Вошел он в юрту, а там старуха. Стал юноша у нее допытываться, кто живет в этой юрте. Старуха и говорит: живет, мол, в юрте птица Хангарьд, собирается жениться, уж выкуп за невесту приготовила — сотню жеребят, наполовину золотых, наполовину серебряных. До сотни одной головы не хватает. И еще поведала старуха: если Хангарьд злым домой возвращается, то врывается в юрту через дымовое отверстие, а если добрым, неслышно через дверь входит.

Выслушал юноша старуху и спрятался неподалеку от юрты. Вот раздался свист над дымовым отверстием в юрте, тут спустил он тетиву, и угодила стрела прямо в сердце птице. А юноша собрал всех жеребят в табун и пустился в обратный путь.

Едет он, едет, старших зятьев встречает, а те отощали — кожа да кости остались. Подивились зятья неслыханной удаче бедняка, и такая их зависть разобрала, что решили они погубить юношу. Выкопали глубокую яму, натянули поверх ковер, ступил бедняк на ковер да и свалился в яму.

Стали зятья скорей жеребят собирать, да жеребята разбежались. Так и не удалось им жеребят поймать, отправились домой ни с чем.

Проходила мимо ямы девушка. Услыхала стон, наклонилась над ямой, видит — юноша полуживой. Попросил ее юноша сплести веревку из золотых да серебряных жеребячьих волос. По той веревке он из ямы и выбрался. Собрал жеребят, наполовину золотых, наполовину серебряных, домой поскакал.

Как увидел хан своих жеребят, несказанно обрадовался. Да уж, пока человека в деле не увидишь, его не узнаешь. Повелел хан казнить старших зятьев, но отважный юноша упросил их помиловать. А как умер хан, бедняк ханом стал. Шестьдесят лет правил он честно и справедливо, шестьдесят лет шел в народе пир горой, все ели, да пили, да веселились.

Мягкая или жесткая? Монгольская сказка. Перевод Г. Матвеевой.

Днажды Бадай подрядился к одному ламе овчины выделывать. За работу тот посулил много свежих сладких лепешек. Несколько дней кряду трудился Бадай, мягкими да прочными шкуры у него получились.

Стал лама работу принимать. Возьмет в руки шкурку, посмотрит-посмотрит и ну бить ее об забор.

— Что вы делаете, уважаемый лама? — удивился Бадай.

— Проверяю, мягка ли шкурка. Коли жесткая, обязательно стучит. У нас здесь все так делают.

Остался лама доволен работой Бадая. Открыл ящик, долго в нем рылся и наконец извлек оттуда одну-единственную лепешку. Но что это была за лепешка! Старая, высохшая, сморщенная. Ее не разгрызли бы даже крепкие собачьи клыки. Не долго думая треснул Бадай ламу этой лепешкой.

— Ой-ой-ой! — вскричал лама. — Что ты делаешь, негодник?

— Проверяю, мягка ли лепешка. У нас дома всегда так проверяют. Ваша лепешка вон как застучала. Пусть же всегда и овчины ваши будут такими же мягкими, как эта лепешка!

Сорока и семь зеленых яиц. Монгольская сказка. Перевод Г. Матвеевой.

Ила на свете сорока, и было у нее гнездо на осине. Лежало в том гнезде семь зеленых яиц. Однажды подошла к осине лиса и просит:

— Дай мне одно яйцо, сорока. Я его съем.

— Ни за что не дам! — крикнула сорока.

— А коли так, я разбегусь и осину твою поломаю, пыль столбом пущу!

Перепугалась сорока и отдала плутовке одно яйцо.

Повадилась лиса ходить к сороке каждый день и всякий раз получала по зеленому сорочьему яйцу. Вот осталось в гнезде одно-единственное яйцо. Пригорюнилась сорока, заплакала. Вдруг, откуда ни возьмись, мышка выскакивает.

— Почему ты плачешь? — спрашивает она у сороки.

— Как же не плакать? — отвечает сорока. — Повадилась ко мне лиса ходить да яйца выпрашивать. «А не дашь, — говорит, — я разбегусь и осину твою поломаю, пыль столбом пущу!» Все яйца съела, последнее осталось.

— Не отдавай лисе яйцо, — советует мышь. — А станет грозиться осину поломать да пыль столбом пустить, скажи на это: «Где же у тебя рога, чтобы осину поломать? Где же у тебя копыта, чтобы пыль столбом пустить?» Лиса спросит, кто, мол, научил тебя так отвечать, а ты скажи: «Сама думала, думала да и придумала».

Шмыгнула мышь в нору, а тут и лиса появилась.

— Отдавай мне яйцо, сорока, я его съем! — потребовала она.

— Ни за что не отдам!

— А коли так, я разбегусь и осину твою поломаю, пыль столбом пущу!

— Где же у тебя рога, чтобы осину поломать? Где же у тебя копыта, чтобы пыль столбом пустить? — молвила сорока.

— Кто научил тебя так отвечать? Говори! — потребовала лиса.

— Сама думала, думала да и придумала.

— А вот не скажешь правду, пущу я в ход все свои тринадцать хитростей, живо тебя съем! — пригрозила лиса.

Перепугалась сорока и показала на нору, в которую спряталась мышь. Уселась лиса у норки и ну кликать мышь.

— Недосуг мне, лиса, — отвечала мышь, — я зерно от плевел очищаю.

Повременила немного лиса и снова зовет мышь. Та высунула голову.

— Если у тебя головка такая хорошенькая, представляю, какова грудка! — умильно пропела лиса.

Мышь высунулась по грудь.

— Хороша грудка! А каков хвостик?

Мышь высунула хвост.

— Что за хвостик! — воскликнула лиса. — У хорошенькой мышки и походка, верно, необыкновенная?

Выскочила мышь из норы и уж готова была пройтись неспешно, да так и угодила в лисью пасть. Сказала мышь:

— Твоя взяла. Только знай: если будешь есть меня, сомкнув челюсти, никакого вкуса не почувствуешь. Другое дело, когда рот пошире разинешь!

Лиса лакомка известная! Разинула она пасть, а мышь скок оттуда и была такова!

Сова и ворона. Монгольская сказка. Перевод Г. Матвеевой.

Ассказывают, что в старые времена у хана птиц не было наследника. И тогда решил он усыновить совенка. Подумалось хану: неспроста глаза совенка огнем полыхают в ночную пору.

Едва совенок стал ханским сыном, как тут же обленился: целыми днями бездельничал, только и думал, как бы сытно поесть да сладко попить.

Ударили зимой сильные холода. Хан и говорит совенку:

— В жизни своей я так не мерз!

— Что ты, отец! — важно произнес совенок. — Мне доводилось видеть мороз и покрепче; помню, бывало и такое: у человека слюна на лету замерзала, а у быка рога обламывались! Сам я едва спасся от холода, я тогда в ветки зарылся на дереве

— Да ты, выходит, много старше меня! — рассердился хан. — А притворяешься маленьким. Убирайся вон! — И выгнал обманщика из дому.

С тех пор у совы нет собственного дома, а днем прячется она в кроне дерева.

Прошло какое-то время, умер хан птиц, и стали птицы держать совет, кому быть теперь ханом.

— Пусть ханом будет сова! Ее все знают, да и по ночам глаза у совы так и горят, так и полыхают! Настоящий хан будет! — предлагает журавль.

— Этого еще не хватало! — возмутилась ворона. — Лапы у совы кривые, оперенье некрасивое! Глазищи желтые! А голос-то, голос! «Ух» да «ух»! Что может быть противнее? Такое страшилище на ханский престол возводить?!

Послушались птицы ворону, не сделали сову своим ханом. С тех пор сова и ворона — заклятые враги. Днем ворона не дает сове покоя, а ночью сова — вороне.

Волк и лиса. Монгольская сказка. Перевод Г. Матвеевой.

Днажды волк и лиса нашли на дороге горшок с топленым маслом. Только надумали поделить добычу поровну и съесть, как рыжая плутовка говорит:

— Нечего нам на дороге торчать, пошли лучше в горы, там маслице и съедим.

— Ладно, — согласился волк, хотя ему не терпелось отведать масла. — Кому горшок нести?

— Конечно, тебе, — молвила лиса. — А я буду тявкать, это ведь тоже дело нелегкое.

Забрались волк и лиса на высокую гору, только решили полакомиться, а лиса снова говорит:

— Много ли тут масла! Ты даже не запыхался, пока горшок нес. Пусть уж кто-нибудь один его съест!

— Это кто же? — почувствовал волк подвох.

— А тот из нас, кто старше.

«Ну, плутовка, держись, — обрадовался волк, — я тебя живо проведу!».

— Когда я был маленьким, — начал волк, — волшебная гора Сумбэр была не выше самого низкого холмика, а волшебное озеро Сун не больше простой лужицы!

Тут лиса как зальется слезами! «Плачь не плачь, рыжая, а проиграла!» — возликовал волк и участливо спросил:

— Что с тобой, лиса?

— Своих ненаглядных сыночков вспомнила, самый младшенький о ту пору как раз с тебя росточком был, любил он по горе Сумбэр прогуливаться да в озере Сун купаться, — всхлипнула плутовка.

Устыдился волк и убрался восвояси. А ловкая лиса схватила горшок и вдоволь полакомилась сладким топленым маслицем.

Старичок ростом в пядь. Монгольская сказка. Перевод Г. Матвеевой.

Старые времена жил на свете старичок ростом в пядь, а с бородой в две пяди. Только и было у него имущества что плохонький баран, шелудивый пес да плетеная тележка.

Отправился однажды старичок путешествовать.

Тележка поскрипывает: скрип-скрип; баранчик голос подает: «Бон-бон»; пес позади бежит: «Гав-гав». Въехал старичок на холм, а там змея лежит. Схватил старичок змею — как-никак добыча! — швырнул в тележку и дальше поехал.

Повстречался ему на пути аил. Прихватил он оттуда острый колышек, старую колоду, семь птичьих яиц, медную колотушку и дальше поехал. Тележка поскрипывает: скрип-скрип; баранчик голос подает: «Бон-бон»; пес позади бежит: «Гав-гав».

Повстречалось старичку по пути жилище черного мангуса. Самого чудовища дома не оказалось, и старичок смело вошел в его жилье, наелся, напился досыта, а потом спрятал колоду в кровать, змею в бурдюк с кумысом, птичьи яйца в пепел, острый колышек за балку, а медную колотушку под притолоку. И сам спрятался, это ведь было нетрудно сделать: росту-то в старичке всего одна пядь!

Вот в сумерки возвратился домой черный ман-гус. Хотел было кнут за балку положить, да о колышек укололся. Хотел на кровать сесть, да о колоду больно ударился, хотел кумыса напиться, да змея его крепко ужалила, хотел огонь в очаге развести, стал пепел ворошить — яйца разбились, все глаза ему залепило. Испугался мангус. «Ну, — думает, — не иначе конец мне пришел». Хотел из юрты выползти, вдохнуть напоследок свежего воздуха, да свалилась ему на голову медная колотушка и прибила его насмерть.

Вылез старичок из своего убежища, и такой смех его разобрал! Подумать только! Он такой маленький, ростом в пядь, а одолел грозного и сильного мангуса!

Старик Далантай. Монгольская сказка. Перевод Г. Матвеевой.

Оил как-то старик Далантай семь десятков красных коров да одного красного быка. Вдруг, откуда ни возьмись, предстал перед ним дракон о пятнадцати головах.

— Что тебе дороже, — спрашивает, — семь десятков красных коров и красный бык или твоя жизнь?

— Я люблю своих красных коров, я люблю своего красного быка, — отвечал старик, — забирай мою жизнь. Только сперва принеси мне нож о трех лезвиях, он у старика Тонтия есть.

— Ладно, — согласился дракон и отправился к старику Тонтию.

— Тонтий, а Тонтий, дай мне свой нож о трех лезвиях.

— Хорошо, но взамен принеси мне оселок старика Бинтия.

— Ладно, — согласился дракон и отправился к старику Бинтию.

— Бинтий, а Бинтий, дай мне свой оселок.

— Хорошо, но взамен прикати мне одноколку старика Хантия.

— Что ж, — согласился дракон и отправился к старику Хантию.

— Хантий, а Хантий, дай мне свою одноколку!

— Хорошо, но взамен приведи мне жеребца старика Тантия.

— Ладно, — согласился дракон и отправился к старику Тантию.

— Тантий, а Тантий, дай мне своего жеребца!

— Дам, но взамен принеси мне березовый укрюк старика Унтия.

— Ладно, — согласился дракон и отправился к старику Унтию.

— Унтий, а Унтий, дай мне свой березовый укрюк!

— Забирай!

— А где же он?

— На том берегу моря.

— Как же мне туда добраться?

— Привяжи к себе большой камень и смело входи в воду.

Привязал дракон к себе камень, вошел в море да и утонул.

Так Далантай и его братья — Тонтий, Бинтий, Хантий, Тантий и Унтий — одолели злого дракона, а потом зажили мирно и счастливо.