«На маяк» (Вулф): описание и анализ романа из энциклопедии
«На маяк» («To the Lighthouse») — роман В. Вулф. Вылущенный в 1927 г. «семейным» издательством Вулф «Хогарт-Пресс», он встретил теплый прием в англоязычном литературном мире и был высоко оценен не только восторженными почитателями писательницы (английский прозаик Форд Мэдокс Форд назвал этот роман лучшим произведением английской литературы со времен Джозефа Конрада), но и традиционно враждебно настроенными критиками. Даже А. Беннетт, постоянный оппонент В. Вульф, выступил с хвалебной рецензией, в которой, отдавая должное стилистическому мастерству и виртуозной повествовательной технике писательницы, признал ее умение создавать полноценные, художественно убедительные характеры.
Действительно, несомненной художественной удачей Вулф стало создание живых и запоминающихся образов главных героев: взыскательной художницы Лили Бриско (выражающей жизненное и творческое кредо самой Вулф), болезненно самолюбивого выходца из низов Чарльза Тэнсли, деспотичного и импульсивного профессора Рэмзи (чьим прототипом считается отец писательницы, известный на рубеже веков филолог и историк Лесли Стивен) и, главное, его жены, миссис Рэмзи. Мать восьмерых детей, несущая на себе бремя хозяйственных и семейных забот, она с трогательной самоотверженностью отдает себя служению другим людям.
«Гимн-эпитафия дому, женщине — матери, жене и тем добродетелям, которые делают жизнь людей полноценной и радостной» (Е. Гениева), «На маяк» Вулф интересен еще и тем, что в нем наиболее полно воплотились главные эстетические принципы «королевы модернистского романа» (Н. Валентинова), ранее заявленные в ее программных статьях «Современная художественная проза» (1919 г.) и «Мистер Беннетт и миссис Браун» (1924 г.), в наиболее совершенной и законченной форме были реализованы разработанные ею новаторские средства художественной изобразительности: нарушение привычной согласованности романного повествования (строящегося здесь по законам, напоминающим композиционные принципы музыкального произведения сонатного типа); отказ от событийности и логически развивающихся диалогов, сведение к минимуму внешнего действия (в романе оно протекает в строго ограниченном пространстве, редко выходя за пределы дома и сада на удаленном острове Гебридского архипелага, где проводят летние отпуска семья Рэмзи и их многочисленные гости); передача средствами языка непрерывной мелодии внутренней жизни персонажей, которую слагают «мириады впечатлений, — бесхитростных, фантастических, мимолетных, запечатленных с остротой стали», проникающих в сознание «непрекращающимся потоком бесчисленных атомов».
В центре авторского внимания не череда событий, а развитие переживаний, связь чувств, «молниеносные и сложнейшие движения души» персонажей, сама фактура человеческого сознания: наплывающие друг на друга сиюминутные впечатления и воспоминания, летучие мысли и неуловимые оттенки разнообразных — зрительных, слуховых, вкусовых, осязательных — ощущений.
Благодаря умелому использованию импрессионистической техники письма, сопряженной с углубленным психологическим исследованием нескольких пересекающихся потоков сознания, гармоничному сочетанию внутренних монологов и несобственно-прямой речи, совмещению параллельно развивающихся рядов мыслей и ощущений, плавным переходам от одной точки зрения к другой Вулф удалось запечатлеть «изменчивый и постоянный дух» глубинного человеческого «я», показать за хаотичностью отрывочных впечатлений и внешне случайных ассоциаций его неразрывную связь с общим потоком бытия.
Готовые школьные сочинения
марта 07 2011
Краткие сюжеты романов Виржинии Вулф
После выхода в печать романа Вулф «Путешествие наружу» Литтон Стречи назвал его «абсолютно не викторианским».
Блумсберийцы поздравляли ее, увидев в произведении смелый разрыв с традициями, что проявилось, по их мнению, в нескрываемом доминировании «духовного» начала над «материальным», в нетрадиционном использовании возможностей «воспитательного романа» (отсутствие развесистых описаний, отказ от панорамного изображения, внимание к передаче чувств, которая явным образом преобладает над интересом к динамике сюжета). История юной героини Рейчел Винрейс, которая отправляется в свое первое путешествие, во время которого знакомится с жизнью, переживает первую любовь, а потом неожиданно умирает от тропической лихорадки, начерченная в романе пунктирно
Окно в мир лишь приоткрывается перед героиней.
Книга «На маяк»
С первых страниц этого романа, я ощутила потрясающую образность языка, которая позволяет моментально представить картинку в голове, почувствовать дуновение ветра, запахи цветов и моря. Да, безусловно, так писать не каждому дано. В центре повествования находится семейство Рэмзи, проводящее время в доме на побережье.
И если, вы цените в книгах экшн, активные действия, то можете смело проходить мимо, внешних действий там практически нет. Этот роман построен на внутренних монологах персонажей. Поток сознания героев настолько бурный, что поначалу не успеваешь переключаться от мыслей одного действующего лица к мыслям другого.
“На маяк” требует концентрации внимания и тишины вокруг. Это сначала кажется, что повествование слишком абстрактно, как полотно, на которое художник хаотично кладёт краску
Но потом привыкаешь и открываются очень интересные размышления автора о смысле жизни, о роли женщины в жизни общества, о роли мужчины, о важности творчества
Персонажи получились поистине убедительными. Чего стоит только одна миссис Рэмзи – мать большого семейства, отцветающая красавица, посвятившая всю свою жизнь служению (иначе не скажешь) своей семье и обществу. Она заботится о всех вокруг: о детях, о муже, о своих гостях, которые её тяготят своим присутствием.
Примечательно, что у этого персонажа нет имени, только фамилия мужа. Автор тем самым подчеркивает, что миссис Рэмзи мать, жена, благодетельница, но подлинная личность этой женщины нам неизвестна. Да и она сама практически забыла, кто такая миссис Рэмзи в отрыве от детей, мужа и общества.
В первой части романа героиня, например, рассуждает о том, что не хотела бы, чтобы её младшие дети взрослели, её мечта всегда с ними нянчиться. Об этом она говорит своему супругу, чем приводит его в негодование. Теперь мне бы хотелось рассказать про мистера Рэмзи. Это уже довольно зрелый человек.
Он оглядывается на свою жизнь и сожалеет, что ему не удалось совершить прорыв в своей области знания. Мистер Рэмзи считает, что когда-то его многочисленное семейство (восемь детей) не дало ему сосредоточиться на работе. Он ревнует супругу к своим детям, зол на весь мир и отчаянно нуждается в похвале и признании.
А потом читатель видит Лили, которая смотрит на мир по-своему, мы наблюдаем её неуверенность, но желание героини самовыражаться сильнее. Примечательна сцена, в которой картину Лили жестко критикует один из гостей по имени Чарльз Тенсли. Он критикует даже не картину, а весь женский пол, утверждая, что женщинам нельзя держать в руках кисти, из этого всё равно ничего путного не выходит.
Чарльз Тенсли – выходец из низов, который много и упорно работает с достаточно раннего возраста. Очень колючий молодой человек, которого никто не любит. Дети семейства Рэмзи презрительно называют его “атеистишкой”.
В доме он оказался благодаря тому, что его общество приятно главе семейства, который, как я уже упоминала, очень нуждается в возвеличивании. На мой взгляд, Чарльз Тенсли это ещё одна жертва тогдашнего устройства общества, в котором простому человеку очень сложно добиться признания.
Поэтому он с такой яростью отвергает его устои и при этом хочет успеха в этом самом обществе. Все эти чувства и по сей день живы в людях. Я не преувеличу, если скажу, что многие из нас испытывают на себе влияние стереотипов.
Я советую эту книгу к прочтению. Она мастерски написана и темы в ней поднимаются вечные.
Книга прочитана в рамках новогоднего флешмоба 2020. Благодарю от всего сердца pandaLu за такой прекрасный совет! Вы открыли для меня великолепного автора!
На маяк
Если бы я познакомилась с Вирджинией Вулф… мы бы друг друга поняли. Но она далеко от меня — за гранитной плитой книжного переплета. Каждый сам за себя, и некому задать вопрос. Она нанизывает реальность, как стеклянные бусинки на детское ожерелье. Воздушно-манящая, неприступно холодная, болезненно красивая.
Увидев друг друга, мы бы вынесли две не пересекающихся линии. Допустим, шел бы дождь. Я вижу женщину с печатью отчаянной грусти на лице, с острым, уверенным профилем. Идет дождь. Вот и все, что мне под силу сказать. Она бы увидела мерцание мириад капель, превращенных по прихоти ветра в маленькие, игрушечные торнадо, которые никому не навредят, а впрочем, это как посмотреть. И молодую женщину, у глаз которой каскадами льется вода, рисует вихри, смешные маленькие вихри, но та женщина их почему-то не замечает. Возможно, она думает о грозе. А возможно, ей сейчас припоминается давно упрятанное в мешок ненужного во взрослой жизни воспоминание о том, как будучи девочкой, она промокла насквозь июльским ливнем. И что-то блеснет в ее лице, когда она пройдет мимо.
В Вирджинии — громадная сила, которую она сама в себе не может объяснить, как не сможет и всякий читатель. Мне стоило больших трудов пропускать через себя ее всестороннесть, обычные слова в ее устах превращались в загадки сфинксов, в расплывчатые силуэты на картинах Моне. Мы по разные стороны баррикад: она созидает, а я, блеклая тень, так же точно пытаюсь анализировать. Это попытка анализировать воздух. Но нет, она не пуста, вовсе не в этом смысле. Ею дышишь
, настолько она целостна. От нее перенимаешь почти невыносимую для плеч тяжесть — чувстововать все, не фильтруя. Честно скажу вам, в мои грани восприятия не укладывается, как можно жить, позволяя всем мыслимым микро и макрокосмам вливаться в недра сознания.
На той стороне она опять мучительно отбрасывает перо. Я, здесь, сейчас, в попытках сделать ее понятной для себя — тоже перо отбрасываю. (Фигурально, конечно. Могу отбросить клавиатуру, что будет эффектно, но непрактично.) Если бы не леса условностей, если бы не моря десятков лет меж нами. Уверена, она была примечательным собеседником, но увы, на ее паутинных монологах лежит печать безмолвия.
У меня столько вопросов к ней… но мы никогда не встретимся. Поэтому я складываю оружие и остаюсь как есть: вопрошающая, покоренная, смотрящая на профиль писательницы, за которой мне не угнаться.
*** Луч срезал с крыши солнце, поблескивал утомленный дождь. Почему-то Петербург. Тротуары проплывают людьми. И вдруг — она. Вот что будет сниться мне, когда я захочу узнать ответы на свои вопросы.
На маяк
Семья Рэмзи: отец — мистер Рэмзи, мать — миссис Рэмзи (50 лет, но ещё довольно привлекательна), дети — Нэнси, Джеймс, Кэм, Пру, Роза, Эндрю, Джеспер, Роджер. Живут на острове Скай. Вдалеке виден маяк. Сначала в повествовании присутствует очень много мыслей матери, она даёт оценку всему происходящему. События показаны с её точки зрения. Дети очень сильно хотят поехать на маяк, на протяжении всей книги просятся туда съездить, мать их воодушевляет, говоря, что завтра будет хорошая погода, и они поедут, но отец вечно разочаровывает, утверждая, что погода будет плохая. Поэтому дети озлоблены на отца, а Джеймсу даже хочется его убить.
Продолжение после рекламы:
Чарльз Тэнсли, из бедной семьи, приехал к ним погостить. Дети дали ему прозвище «Атеист», они его невзлюбили. Минта Дойл и Пол Рэйли — друзья семьи. В середине книги женятся, но супружеская жизнь у них не заладилась. Август Кармайкл — старый поэт. Принимает опиум. Каждый год приезжает к ним. Лили Бриско — художница Уильям Бэнкс — квартировал вместе с ЛБ, пытался ухаживать за ней, хотя годился ей в отцы. Все были уверены, что они поженятся. Но этого не произошло.
Как-то раз Нэнси, Минта и Пол пошли прогуляться и обещали придти до ужина, но Минта потеряла бабушкину брошку, а в это время начался прилив, и им пришлось вернуться домой. Пол решил, что он встанет ни свет ни заря, чтобы найти эту брошку, но Минте ничего не скажет. Миссис Рэмзи была недовольна их опозданием.
Появляются мысли Пру и Лили, а под конец Лили становится главной героиней. Проходит время. Война. Мать внезапно умирает ночью. Пру, выданная замуж, умирает от первых родов. Эндрю погибает во Франции от взрыва гранаты. А.Кармайкл выпустил сборник стихов, который имел неожиданный успех.
Брифли существует благодаря рекламе:
Дом был брошен, сад зарос. Как-то раз отец, Кэм и Джеймс все-таки отправились на маяк. Отец вытащил детей рано утром из постели, чтобы осуществить их детскую мечту. Но дети совсем не рады. Маяк больше не привлекает их так, как прежде. Они ненавидят отца за то, что он всегда делает все так, как хочется ему. Они решили устроить заговор против тиранства отца и молчаливо переглядываются, когда тот сделает или скажет что-нибудь подтверждающее их теорию: мистер Рэмзи — невыносимый эгоист, попирающий чужое достоинство.
Лили вспоминает миссис Рэмзи: «некоторые её просто не выносили, считали слишком резкой, самоуверенной. Даже её красота кой-кого раздражала. Однообразная, говорили, всегда одинаковая. И с мужем поставить себя не умела и скрытная чересчур» Однако, когда они уже подъезжали к маяку, отец внезапно похвалил Джеймса за то, что тот хорошо правил лодкой, чего Джеймс совсем не ожидал. Дети были приятно поражены. Приехав на маяк, они высадились на берег и выгрузили свёртки для смотрителей маяка.