Михаил салтыков-щедрин: современная идиллия

Сюжет сатиры Салтыкова-Щедрина «Современная идиллия»

В 1876 г. Салтыков-Щедрин писал одному из своих корреспондентов: «Тяжело жить современному русскому человеку и даже несколько стыдно. Впрочем, стыдно еще немногим, а большинство даже людей так называемой культуры просто без стыда живет. Пробуждение стыда есть самая в настоящее время благодарная тема для литературной разработки, и я стараюсь, по возможности, трогать ее». Этой теме писатель посвятил «Современную идиллию» (1877-1883) — одно из немногих произведений сатирика, в котором намечен четкий сюжет. В основе произведения — приключения героев: Рассказчика (который, разумеется, ничего общего с автором не имеет) и Глумова (взятого Салтыковым-Щедриным из пьесы Островского «На всякого мудреца довольно простоты»). И Рассказчик, и Глумов — типичные российские интеллигенты. Былые либеральные увлечения ими уже забыты, теперь они превратились в благонамеренных обывателей, чрезвычайно напуганных реакцией и готовых совершить что угодно — вплоть до уголовного преступления, чтобы не быть заподозренными в преступлении политическом. Эволюция героев весьма поучительна. Сначала они уступают давлению окружающих обстоятельств неохотно, с трудом, с внутренним сопротивлением. Им кажется, что надо только выжить, «погодить», претерпеть, затаиться, отделаться от «торжествующей свиньи» небольшими уступками. Но постепенно выясняется, что им, уже вступившим на путь, соглашательства, приходится волей-неволей идти все дальше и дальше. Сначала они отказываются от чтения, от рассуждений, потом сочиняют пригодные для полиции проекты, наконец, начинают выпускать газету «Словесное удобрение» и дошли до того, что «стали выбегать на улицу и суконными языками, облитыми змеиным ядом, изрыгали хулу и клевету». Попытка «приспособиться к подлости» закономерно приводит щедринских героев на край пропасти. Лишь в самый последний момент все же просыпается в них человеческое начало, не дающее им окончательно превратиться в царских шпионов, подлецов и негодяев. У них пробуждается стыд, иными словами, общественное самосознание. Салтыков-Щедрин писал о своем романе: «Вещь эта имеет начало и конец, и ежели заканчивается не совсем обычно вступлением на сцену Стыда, то, по моему мнению, право, это отнюдь не менее естественное-нежели разрешение посредством вступления в брак или монастырь». Писатель верил в очищающее воздействие стыда. Однако трезвый реализм сатирика не позволил ему поддаваться просветительским иллюзиям. Он далек от безоглядной веры в скорую победу сил прогресса над Бесстыжеством. И все же не сомневался в конечном торжестве передовых демократических идеалов, хотя бы и в отдаленном историческом будущем. Даже по сравнению с другими произведениями Салтыкова-Щедрина «Современная идиллия» отличается богатством и разнообразием использованных в ней художественных приемов. Традиционные для писателя сатирический гротеск, пародийность, элементы фантастики (особенно выразителен в этом отношении суд над больным пескарем, которого заподозрили в государственной измене) сочетаются с конкретными реалистическими описаниями, койсЕритными и максимально правдивыми бытовыми зарисовками, точным, воспроизведением деталей русской жизни. Действие сатирического романа происходит в петербургской квартире героев и в полицейском участке, кабинете адвоката, трактире, нищем селе, дворянской усадьбе, суде, в редакции газеты. Принцип «монтажного» объединения эпизодов, сочетание «крупных» и «общих» планов приближают роман Салтыкова-Щедрина к искусству XX века.

«Современная идиллия»

Новым крупным достижением писателя в области сатирического романа стала «Современная идиллия» (1877—1883), отразившая время жестокой политической реакции, стремившейся превратить Россию в «идиллию» мертвой тишины и буржуазно-самодержавного гнета. Напряженное развитие сюжета, использование гипербол, доходящих до фантастики, сплетение трагических и юмористических мотивов, разнообразие жанровых форм повествования отличают сложную структуру романа.

Автор разоблачал реакцию во всех ее проявлениях, на всех ее социальных уровнях. Система всеобщей слежки за обывателями резко высмеяна в романе. Кроме питающего либеральные иллюзии Рассказчика, в нем изображены циничный приспособленец Глумов (персонаж из комедии Островского «На всякого мудреца довольно простоты») и постаревший Молчалин (персонаж из комедии Грибоедова «Горе от ума»). Переосмысливая классические образы литературы, Салтыков-Щедрин обрисовал их дальнейшую судьбу в новой исторической обстановке, раскрыл их стремление доказать свою благонамеренность. В поле зрения сатирика попадают предприимчивые дельцы разных мастей и их прислужники в лице продажных журналистов и беспринципных адвокатов, болтливостью и громкими фразами прикрывающих свою преступную, граничащую с уголовщиной, службу интересам капитала.

Автор заканчивает свое произведение приходом Стыда, символизирующего, по мнению исследователей, возникновение революционных настроений в тогдашней России.

Из истории жанра

В поэмах Вергилия «Буколики» и «Георгики» содержатся гимны человеческому труду, красоте природы, разнообразию трав, деревьев, цветов и животных, описаны последовательная смена времён года, радости работы на земле и отдыха на лоне природы.

В эпоху сентиментализма (это когда?) непременным условием создания идиллии считалось описание естественного ландшафта. Леса, поля, горы, водопады, зелень холмов и долин – вот географические приметы жанра.

Утомившись рационалистическим пониманием мира, человечество стало идеализировать заповедное пространство природы, не тронутой человеческой культурой. Побег в село, отход от цивилизации (что это такое?) стали мыслиться многими авторами как единственный путь к обретению гармонии (что это?).

В современной отечественной литературе деревенское пространство уже не воспринимается идиллически. Писатели-реалисты (В.Распутин, В.Белов, В.Астафьев, Ю.Бондарев) создали целое направление под названием «деревенская проза», задачей которого стало отражение бедственного состояния русской деревни.

Современная деревня вымирает и уже не представляется идеальной средой обитания человека. Однако есть вероятность возвращения интереса к данной теме в рамках новых жанровых представлений.

Как правило, под это определение попадают произведения, окутанные авторской ностальгией (что это?): воспоминания о советском или дореволюционном детстве, писательские мемуары, повести для детей.

Картины русской жизни

Основы жизни, запечатленные Щедриным в глуповской хронике, выглядят безрадостно. История Глупова – долгий рассказ о том, как сквозь уездный город, будто нож сквозь масло, проходят один за другим градоначальники. Консерваторы секут кнутами и не пущают. Реформаторы тоже секут, но во имя прогресса. Славные глуповцы, всегда коллективные и безликие – героев тут нет – молчат, кряхтят и существуют дальше. Кто-то, конечно, гибнет в устроенных градоначальниками экспериментах, но народ продолжается, вечный и бессознательный. Начальники сыплются с небес, как дождь или снег – противостоять им вроде бы и бессмысленно. 

«Всякое бедствие представлялось им чем-то совершенно от них не зависящим, а потому и неотвратимым. Самое крайнее, что дозволялось в виду идущей навстречу беды, – это прижаться куда-нибудь к сторонке, затаить дыхание и пропасть на все время, пока беда будет кутить и мутить. Но и это уже считалось строптивостью; бороться же или открыто идти против беды – упаси боже!».

Счастливее всего глуповцы оказываются при тех градоначальниках, которые просто дают народу пожить – пика своего процветания безмятежный Глупов достигает, когда им правит майор Прыщ, у которого, как выясняется впоследствии, фаршированная голова, то есть он не человек, а некое съедобное изделие. Но в итоге на покорных всему глуповцев обрушивается по-настоящему жуткая кара – Угрюм-Бурчеев, бывший прохвост (т.е. профос – войсковой палач), воплощение тупого тоталитаризма, стремящееся превратить весь город, а заодно и мир, в казарму:

«Прямая линия, отсутствие пестроты, простота, доведенная до наготы, – вот идеалы, которые он знал и к осуществлению которых стремился… Идиоты вообще очень опасны… потому что они чужды всяким соображениям и всегда идут напролом, как будто дорога, на которой они очутились, принадлежит исключительно им одним». 

На Угрюм-Бурчееве история одного города обрывается: дальше идти некуда.  

История создания и публикации

Название романа, вероятно, заимствовано у одноимённой антинигилистической повести В. П. Авенариуса, вышедшей в 1865 году. Салтыков резко откликнулся на произведение, раскритиковав его за «геркулесовы столпы пошлости и аляповатейшего клубницизма».

Рассказ «Современная идиллия», впоследствии ставший первой главой романа, писался в 1877 году «в два вечера» для заполнения бреши в февральском номере «Отечественных записок», появившейся из-за запрещения цензурой рассказа «Чужую беду — руками разведу». Если в запрещённый рассказ Салтыков вложил размышления на тему «отцов и детей», то «Современная идиллия», рассказывавшая об «утробных похождениях» двух опустившихся интеллигентов, заключала «мысль, что для презренного нынешнего времени другой литературы и не требуется». Рассказ заканчивался тем, что Рассказчик и Глумов за несколько лет привыкли к новой жизни и даже нашли в ней особенную радость, а потому и пишут рассказ. Эту концовку автор опустил при переработке.

Выполняя сразу же возникшее намерение создать «несколько таких рассказов», в мартовском и апрельском номерах журнала за 1877 и 1878 годы, Салтыков продолжил историю героев. Замысел произведения углубился: если для сохранения политической благонадёжности в рассказе от интеллигентов требовалась только аполитичность и стремление избегать размышлений об актуальных общественных вопросах, то в формирующемся романе от них уже требуется агрессивный аморализм.

Подъём революционных настроений в —1881 годах, закончившийся убийством Александра II, заставил писателя оставить замысел до 1882 года, когда тема приспособленчества в эпоху политической реакции стала особенно актуальной.

Цензура достаточно резко реагировала на публикацию романа. Четвёртая глава романа была запрещена цензурой: цензор Лебедев усмотрел в ней глумление «над происхождением нашего государства от основания его до настоящего времени» и «множество отдельных предосудительных мест, бросающих неблагоприятный свет на правительство за его неуместную подозрительность». Публикация глав о судебном процессе над пескарём также вызвала реакцию цензуры, однако было только вынесено второе предостережение журналу. Сам Салтыков считал, что он «скомкал» концовку (прижизненная критика, однако, высоко её оценила), подстраиваясь под требования цензуры (и вообще опасался, что цензура не пропустит последние главы).

Салтыков значительно переработал текст при подготовке отдельного издания, изменив деление глав. Четвёртая глава, запрещённая цензурой, была опубликована в отдельном издании как шестая.

Желчный идеалист

Жизнь потомственного дворянина Михаила Евграфовича Салтыкова, взявшего псевдоним Щедрин, пришлась на правление трех императоров: Николая I, Александра II и Александра III. При первом в наказание за вольнодумство писателя отправили в ссылку: с 1848 года он семь лет проживал в Вятке (ныне Киров) и работал мелким чиновником, заполняя отчеты и разъезжая по уездным городам. Именно тогда были написаны «Губернские очерки», первое большое щедринское произведение, описавшее тоску провинциальной жизни. 

После смерти Николая и начала александровских реформ Салтыкову-Щедрину разрешили уехать из Вятки – чиновная его карьера продолжилась на другом уровне, он дослужился до вице-губернатора Тверской губернии. Параллельно шла в гору карьера писательская: «Губернские очерки» снискали серьезную популярность, а с 1868 Салтыков оставил службу и сосредоточился на работе в «Отечественных записках», которые тогда издавал Николай Некрасов. Именно в этом журнале вышли и сатирическая «История одного города», и «Господа Головлёвы», и многие другие работы зрелого Щедрина. Некрасов высоко ценил коллегу, хотя поначалу (в конце 1850-х) и считал «туповатым, грубым и страшно зазнавшимся господином». 

«Угловатость в манерах и обхождении общеизвестна и не на одного Некрасова действовала отрицательно», – отмечал литературовед Владислав Евгеньев-Максимов. Веселым нравом Салтыков, мягко говоря, не отличался: всю жизнь его мучило кошмарное несоответствие между идеалами – вырос он в религиозной семье, а позже с удовольствием читал французских социалистов с их рассуждениями о справедливом устройстве общества – и реальностью. Кроме того, писатель был замкнут, мнителен и подвержен всяческим болезням. 

Впрочем, работать Щедрину это не мешало. Писал он неутомимо, очень ценил работу в журнале – и закрытие «Отечественных записок» в 1884-м году, когда после убийства Александра II новый император начал закручивать цензурные гайки, сильно ударило по писателю. Спустя пять лет он умер, не закончив последнее произведение, «Забытые слова», где собирался напомнить людям о таких важных словах как «совесть», «отечество», «человечество» и прочих. Не успел. 

Сейчас читают

• Краткое содержание Старик и море Хемингуэя

  Э. Хемингуэй написал повесть “Старик и море” в 1952 году. История старого рыбака Сантьяго удивляет искренностью и правдивостью. У читателя создаётся эффект присутствия благодаря достоверности подробностей, локальности и диалогичности повествования.

• Краткое содержание Нехорошо получилось Голявкина

  Как обычно, перед началом урока дети стали парами и Таня, которая была в этот день дежурной по классу, начала тщательно проверять у каждого уши и руки. Она заметила, что один из одноклассников спрятался под партой и затаился там.

• Краткое содержание Чехов Палата №6

  Одно из самых известных произведений А.П. Чехова «Палата №6» — повесть об обитателях больницы для умалишенных. Писатель рассказывает о пятерых жителей палаты: у каждого из них своя история и трагедия жизни.

• Краткое содержание Лесков Зверь

  В основу повествования положены детские воспоминания писателя, когда он в рождественские дни гостил в имении своего дяди — своенравного и жестокого помещика.

• Краткое содержание Гофман Дон Жуан

  В рассказе описывается жизнь одного Дон Жуан. На него работал слуга Лепорелло, который вечно жаловался на хозяина. Он вечно дожидался его, когда он ходил к донне Анне.

«Пошехонская старина»

В последнем романе «Пошехонская старина» (1889) Салтыков-Щедрин воссоздал широкую панораму жизни крепостнической России. «Житие Никанора Затрапезного, пошехонского дворянина», от лица которого ведется повествование, вначале было задумано автором как автобиографическое произведение, но постепенно замысел расширился и осложнился.

Форма свободной в композиционном отношении хроники позволила Щедрину показать «ужасную подкладку» помещичьей усадьбы 30—40-х гг. XIX в. во «всем разнообразии стихий и фактов», «в самый разгар крепостного права». Обстановка, в которой прошло детство Никанора Затрапезного, завершилось его «физическое» и «нравственное» воспитание, свидетельствует о бесчеловечной эксплуатации, разложении экономики, нравственном распаде, социальном вырождении крепостнического строя, изображенного писателем в саркастических красках. Господам, страшным в своей духовной опустошенности, граничащей с идиотизмом (Анна Павловна, Анфиса Порфирьевна, Пустотелое), автор противопоставляет их «рабов», трагических жертв помещичьей жестокости, «повседневного ужаса» крепостничества. Однако писатель сумел показать, что века подъяремной неволи не притупили в русском народе чувства человеческого достоинства, стремления к свободе.

Страдающая родина всегда была для Салтыкова-Щедрина «нестерпимейшей сердечной болью, непрестающей, гложущей, гнетущей, в конец изводящей человека…». Вера в пробуждение дремлющих возможностей народа, желание счастья и справедливости для своих соотечественников придавали перу писателя возвышенную гуманистическую направленность, обеспечивали его сатирическим шедеврам долгую жизнь. Исполненное горечи и гнева искусство великого русского сатирика — пример высокой гражданственности для современного читателя.

Современная идиллия

Более чем современная рептилия

Казалось бы, в первую очередь следовало благодарить маму Салтыкова-Щедрина, которая умудрилась воспроизвести на свет столь неординарную личность, единственную в своем роде. Михаил Евграфович не имеет аналогов даже среди зубров русской литературы, но, с другой стороны, а кто имеет? Подобная форма мышления нашла воплощение веком ранее в «Горе от ума», в части чеховских рассказов, но, используя те же самые инструменты, и Грибоедов, и Чехов в итоге пришли к гораздо более откровенной морализации. Не пришел к ней Достоевский, намного глубже исследовавший человеческие взаимоотношения, чья сила проникновения вполне сравнима с салтыковской, но в итоге сопоставлять темы русского духа в «Современной идиллии» с теми же «Братьями Карамазовыми» довольно смешно. Менталитет нации получил настолько разное выражение у Достоевского и Салтыкова-Щедрина, что оно и понятно — почему они непригодны для сравнения. А ведь по силе объективного изображения Михаил Евграфович на голову выше в этом самом вопросе даже самого Достоевского. И пусть Федор Михайлович долго и интересно пытался определить русский дух, путем сложных методов и терзаний — в итоге он у него не получился оптимальным. Именно способ(только способ) рисовки этого самого менталитета максимально совпал с главной его характеристикой — русский человек по традиции (а что самое главное — по православным канонам) не имеет права не страдать. Что касается Салтыкова-Щедрина, то этот человек на общероссийский рынок страдальцев не прошел по слишком многим параметрам, а основное — сам этого никогда не желал. В отличии от Достоевского. Ни складом характера, ни элементами биографии. Где-то в этом скрывается ответ на вопрос — почему «Современная идиллия», а также другие труды Салтыкова-Щедрина настолько меньше являются воплощением русского духа, чем аналогичное у Достоевского, а тем более — Льва Толстого. Излюбленная форма автора, сказочно-сатирическая, нашла воплощение в любых трудах Михаила Евграфовича и хотя «Современная идиллия» не выглядит юмористической, но на деле таковой является. Как вообще на Руси относились к насмешникам? Судя по тому, что откровенные тролли того времени или не выживали из-за цензуры, или не выдерживали литературной конкуренции — их в чистом виде мы в большем объеме видим уже гораздо ближе к веку двадцатому. Бесшабашный стеб временами вылезал на свет божий и у Пушкина, и у Лермонтова, но не являлся главенствующим, был прикрыт темой гражданственности и что самое главное — любимцам все прощалось. Парадоксально, но государственная служба смогла должным образом сказаться на Салтыкове-Щедрине как литераторе, придав ему какую-то направленность, навязав основной сюжет. Налицо (крайняя редкость) польза русского чиновника. Если привести грубый пример, то такое положение автора сравнимо с тем, как если бы он потерял ногу, то получил возможность стать одним из победителей специальной олимпиады для инвалидов. Михаил Евграфович — новый русский в хорошем понимании этого слова. Без малинового пиджака и пачки кредиток.

Примеры идиллии в литературе

Примером стихотворных можно считать уже названные нами «Буколики» и «Георгики» Вергилия, сочинения древнегреческого поэта Лонга, сонеты и «песни» Ронсара.

Прозаической идиллией является повесть Гоголя «Старосветские помещики», рассказывающая о мирном житии двух старичков, занятых приготовлением и вкушением различных кушаний.

Несмотря на пародийность сюжета границы жанра не нарушаются: за простотой и нарочитой сниженностью гастрономических образов скрывается тайна любви и верности, которую эти два создания не умеют выразить иначе.

Интересно, что первым произведением Гоголя, которое не дошло до широкого читателя, была его юношеская поэма-идиллия «Ганц Кюхельгартен», написанная в подражание немецким романтикам.

В поэме «Мёртвые души» писатель вернулся к теме идиллии уже на новом художественном уровне. Одной из задач второго тома было как раз-таки создание идеально устроенного жизненного пространства в условиях России. Поэма, что знаменательно, осталась недописанной.

Сатирическое произведение под названием «Современная идиллия» создал в конце 19 века Салтыков-Щедрин. Описанное им пространство показано с самой неприглядной стороны. Сатирик показал, что в современной жизни нет и не может быть идиллии.

«Дневник провинциала в Петербурге»

Русское пореформенное общество изображено в романе Салтыкова-Щедрина «Дневник провинциала в Петербурге» (1872). Резкими чертами набросал писатель картину буржуазно-дворянского и бюрократического быта в Петербурге начала 70-х гг., с царящими в нем оголтелым хищничеством, спекулятивной горячкой, либеральными фразами, мошенничеством и пошлыми увеселениями. Рассказчик-провинциал, от имени которого ведется повествование, человек слабый, безвольный, капитулирующий перед окружающей средой и исполненный иллюзий, приезжает в столицу в надежде увидеть «умственное движение — публицистику, литературу, искусство, жизнь», но на самом деле сталкивается лишь с озверелыми хищниками и «пенкоснимателями», аферистами.

Беседы и споры провинциала и помещика Прокопа, циника и наглеца, усиливают сатирическое звучание романа, так же как и сон Рассказчика, вообразившего себя умершим миллионером, чье состояние похищает Прокоп. Судебный процесс, борьба за наследство, свидетелем которой оказывается «бессмертная душа» провинциала, дает полный простор фантазии писателя, с замечательным остроумием раскрывающего лицемерие присяжных, подлое усердие адвоката Хлестакова, сына гоголевского героя, лжесвидетельство Иуды Стрельникова и других лиц, причастных к судопроизводству. В результате тяжелых переживаний провинциал попадает в больницу для умалишенных.

Исторически верно показана Салтыковым-Щедриным «живучесть идеалов недавно упраздненного прошлого», т. е. крепостничества. Правдиво изображена железнодорожная горячка, охватившая Россию тех лет. Торжество буржуазного приобретателя подчеркнуто писателем с большой обличительной силой. «Хищник проникает всюду, — пишет он, — захватывает все места, захватывает все куски, интригует, сгорает ненавистью, подставляет ногу, стремится, спотыкается, встает и опять стремится…». Касаясь в романе многих сторон нарождающегося капитализма, Салтыков-Щедрин изобличал буржуазную интеллигенцию, прежде всего либеральных журналистов-«пенкоснимателей» и ученых «мужей алтынной науки».

Смешно и страшно

«История одного города» – одна из первых российских сатирических книг писателя Салтыкова-Щедрина, и, вероятно, самая резкая и безжалостная в этом жанре, по крайней мере для XIX века. Однако ее ценность отнюдь не ограничивается бичеванием жестокой власти и безвольного народа. Книга Щедрина – не памфлет, а большая литература, мастерски играющая с жанрами. 

Где-то повествование проваливается в полный абсурд – например, когда предводитель дворянства обнаруживает, что у майора Прыща фаршированная голова, и очень хочет ее съесть. Другие фрагменты испещрены шутками, пародирующими велеречивый летописный стиль: «Разница в том только состоит, что в Риме сияло нечестие, а у нас – благочестие, Рим заражало буйство, а нас – кротость, в Риме бушевала подлая чернь, а у нас – начальники». А описывая глуповский пожар, автор, перестав смеяться, пишет картину трагедии – как рушится в одночасье человеческая жизнь:

«Люди стонали только в первую минуту, когда без памяти бежали к месту пожара. Припоминалось тут все, что когда-нибудь было дорого; все заветное, пригретое, приголубленное, все, что помогало примиряться с жизнью и нести ее бремя. Человек так свыкся с этими извечными идолами своей души, так долго возлагал на них лучшие свои упования, что мысль о возможности потерять их никогда отчетливо не представлялась уму. И вот настала минута, когда эта мысль является не как отвлеченный призрак… а как голая действительность».

Действующие лица

Главные герои

• Рассказчик.
• Глумов.
• Балалайкин, адвокат.
• Иван Иванович Очищенный — тапёр и вольнонаёмный редактор газеты «Краса Демидрона».
• Фаина Егоровна Стёгнушкина (Фаинушка, «штучка») — купчиха, содержанка купца Онуфрия Парамонова.
• Онуфрий Петрович Парамонов — купец, член «меняльной секты».
• Собственный корреспондент «Красы Демидрона».

Жители Санкт-Петербурга

• Иван Тимофеевич, квартальный надзиратель.
• Флегонт Васильевич Прудентов, письмоводитель.
• Афанасий Семёнович Молодкин, брандмейстер.
• Кшепшицюльский, сыщик.

Шарж на Салтыкова-Щедрина с изображением Балалайкина, Иудушки Головлёва и других персонажей Салтыкова.

• Полкан Самсонович Редедя — странствующий полководец, «метрдотель» Фаинушки.
• Выжлятников и другие «любители статистики» (агенты охранного отделения).
• Перекусихин 1-й и Перекусихин 2-й, тайные советники.
• Кубышкин, фабрикант.

Жители Тверской губернии

• Разноцветов — мещанин, владелец постоялого двора в Корчеве.
• Презентов — мещанин, корчевский изобретатель.
• Пантелей Егорыч, полицейский в Корчеве.
• Михал Михалыч, секретарь при Пантелее Егорыче.
• Онисим Дадонов, корчевский долгожитель.
• Иван Хворов, пескарь.
• Иван Иванович, Пётр Иванович и Семён Иванович — судьи в кашинском окружном суде.
• Лазарь Давидович Ошмянский.
• Мошка, брат Ошмянского.
• Мина Праздников.
• пальто и «любители статистики».
• Урядники.

«Противоречия»

С детства возненавидел будущий писатель несправедливый гнет крепостничества. Уже в первой своей повести — «Противоречия» (1847) — молодой Салтыков-Щедрин выступил яростным противником крепостного строя, ополчился на все старое, реакционное. Герой этой «нехитрой повести», рисующей «повседневную жизнь», — разночинец Нагибин, учитель в семье богатого помещика. С горечью осознает Нагибин «противоречие теории и практики», идеала и жизни. Он ненавидит господствующие порядки, его длинные письма полны рассуждениями о невозможности счастья для бедняка, о «стоглавой гидре» действительности, «гнусной и неумытой». Нагибин пытается примирить в своих рассуждениях существующие крайности, однако вынужден признать, что в будущем его удел — «умеренность и аккуратность». Обличение среды, где господствуют либерально-обывательские вкусы, начато писателем уже в этом произведении.

«Губернские очерки»

Громкую известность принесли писателю «Губернские очерки» (1856—1857), печатавшиеся в Петербурге от имени «надворного советника Н. Щедрина». Этот псевдоним впоследствии прочно закрепился за Салтыковым, известным под этим именем в журналах «Современник» и «Отечественные записки».

Салтыков-Щедрин выступал в своих произведениях прежде всего в роли сатирика. Именно в сатире, как наиболее действенной форме искусства, он видел возможность политической борьбы с «болотом» российской государственности.

Революционно-демократические взгляды писателя проявлялись в его эстетических концепциях, в частности в его новаторском отношении к жанру романа, социальные рамки которого, в связи с новыми запросами общества, Салтыков-Щедрин считал необходимым расширить. Он утверждал, что «Современная идиллия», «Головлевы», «Дневник провинциала» — настоящие романы, так как «в них, несмотря даже на то, что они составлены как бы из отдельных рассказов, взяты целые периоды нашей жизни».

Идиллия — это…

Например, его можно применить в отношении к Илье Обломову, воображению которого представлялись образы сельской идиллии, где он видел себя с любимой женщиной в окружении резвящихся розовощёких детей и цветущих слов.

В живописи идиллией называется изображение человека или портретной группы в окружении сельского пейзажа. Этому жанру соответствуют особые требования композиции, колористика, выдержанная в пастельных тонах, плавные переходы контуров и оттенков.

Идиллия в литературе – это жанр, в рамках которого изображается безмятежная жизнь сельских жителей в естественной природной среде. Такая картина не совсем реалистична, она скорее рисует некий заданный идеал, чем то, что есть на самом деле.

Юмор в творчестве Салтыкова-Щедрина

М.Е. Салтыков-Щедрин – великий русский писатель. Его творчество многообразно. Из-под пера автора увидели свет поэтические и прозаические произведения. Ещё в молодости Михаил Евграфович начал сочинять сатирические стихи. Через них он выражал неодобрительное отношение к тому или явлению. Для того, чтобы избежать цензуры, писатель пользуется приёмом аллегории.

Особое место в череде творений Салтыкова-Щедрина занимают сказки. Именно сказки являются сатирической вершиной творчества автора. Создавая сказочные образы, писатель наделяет своих героев сатирическим смыслом. Так, через сатиру и иносказательность, Салтыков-Щедрин пытается донести до читателя глубину общественных явлений. Образы животных издавна используются в баснях и сказках. Этим известным приёмом воспользовался автор. Через образы животных, наделённых самыми отвратительными, низменными и смешными качествами, высмеиваются человеческие пороки.

Используя эзопов язык, писатель высмеивает глупость, жадность, жестокость, лень. Без применения аллегории показать существующий общественный строй и установленные порядки , было бы невозможно. Только при помощи звериных «масок» и приёмов иносказания Салтыков-Щедрин может высмеять царских чиновников и дать полную оценку существующей власти.

Внутренние противоречия, раздирающие общество, дают пищу для сюжетов и создания карикатурных образов. Каждый герой произведения наделён характером и поступками, присущими только людям. Но вместе с тем каждый образ сохраняет в себе характерные качества и признаки того или иного животного. Эти образы не просто смешны. Они несут в себе поучительную нотацию.

Темы, затрагиваемые в произведениях Щедрина, разнообразны. Так в «Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил», показаны образы паразитов. Оказавшись на острове, богатом природными ресурсами, два генерала не смогли наладить свой быт. Без оказавшегося рядом мужика они попросту умерли бы с голода. Проведя параллель, можно задать закономерный вопрос: какую пользу эти паразитирующие существа несут обществу? Какой прок государству, если они даже в быту никчёмны?

Смех и сатира стали грозным оружием в руках писателя. При их помощи он обличает и высмеивает всё самое низменное и недостойное в человеке и обществе. Пародия – смысл сатирических произведений Салтыкова-Щедрина.