Нужно дальше жить
Ольга встала утром, перестирала белье умерших родителей и принялась готовить обед. Продуктов в доме совсем не было. Но она все же поставила кастрюлю с водой на огонь. Девочке вспомнились слова матери: «Нужно жить дальше». И это утверждение придало ей сил. К тому же ей все время казалось, что если она будет повторять действия матери (готовить, убирать, стирать), то не будет одинока. К вечеру она все ждала, что кто-то придет. Но по соседству в каждой семье было свое горе: тиф уносил жизни и взрослых, и детей. И девочка решила, что ей нужно отправиться к тетке – доброй и веселой женщине. По крайней мере, такой ее представляла Ольга.
Отсутствие семейного тепла институтки заменяли игрой в обожание
В институтах процветала игра в «обожание» — возвышенную привязанность младших воспитанниц к одной из старших институток. Каждой полагалось выбрать себе предмет обожания и превратиться в её преданную поклонницу: вздыхать, произнося драгоценное имя, постоянно ждать встречи, а когда обожаемая проходит мимо, испытывать сердцебиение и кричать: «Аngee! Beaute! Incomporable! céleste, divine et adorable!» («Ангел! Красавица! Несравненная! Неземная, божественная и восхитительная!»). Тетради институток были исписаны этими же словами и именем несравненной.
Со стороны над традицией этой потешались как над пошлой и глупой, но на самом деле причины её были не такими уж смешными. Это было обусловлено, с одной стороны, атмосферой популярных тогда сентиментальных романов, с другой — тоской по семье.
Когда новенькую смолянку Угличанинову обступили соседки с требованием доложить, кого она обожает, та «подумала, что, верно, няню обожала, но не смела сказать». И произнесла имя некой Машеньки Перелешиной, подруги её старшей сестры, которую она никогда не видела, но знала, что та тоже учится в Смольном. Затем девочка попросила кого-то показать ей Перелешину в общей столовой.
«У каждого класса были совершенно отдельные столы, и я могла только издали на неё глядеть, и вот внезапно у меня загорелась сильная к ней привязанность: ведь одно её имя мне напоминало далёкое родное!.. Помню, что я просила одну из подруг передать ей поклон от сестры и, когда она подошла ко мне и стала расспрашивать о ней, я была в большом восторге и долго жила этим, вспоминая каждое её слово», — вспоминала потом Угличанинова.
Обед учениц в столовойФото: Карл Булла / Wikimedia Commons
Внешние данные имели больше значения, чем способности
Смолянка Александа Соколова вспоминала в мемуарах такой эпизод. Однажды Николай I явился в институт без предупреждения, прошёл прямо в кухню, попробовал суп и сказал, что такой гадостью не кормит даже своих солдат. Узнав об этом, инспектриса собрала самых красивых воспитанниц из старшего класса и под предлогом примерки для грядущего мероприятия велела им нарядиться. Помимо эффектных платьев, на девочках были «большие серьги из белых бус в золотой оправе» и «выбрана была модная в то время очень красивая причёска».
«…цветник молодых девушек, из которых старшей не было 17 лет, одетых в бальные туалеты, представлял собой очень красивую картину, — пишет Соколова, — …в новой примерке не было никакой надобности, но в расчёты тётки входило показать товар лицом, и вот, откуда ни возьмись, явились и портнихи, и швеи, и даже куафёры… Возражать было нельзя… Пришлось „парадировать“ и среди насмешливых улыбок подруг нарядной толпою лететь среди холодного зимнего дня в совершенно холодную столовую в белых кисейных платьях, с открытыми воротами и короткими рукавами».
Когда в столовую вошёл мрачный государь, в третий раз повелевая позвать эконома, он вдруг увидел парад красавиц. По словам Соколовой, император заулыбался и стал игриво спрашивать, не является ли он предметом обожания хоть какой-нибудь из девочек. В результате Николай уехал довольным, а эконом не потерял своё место.
История эта показывает, что красота воспитанниц являлась их главной ценностью и разменной монетой. Выпускница Московского Екатерининского института Софья Хвощинская вспоминала, что ещё при поступлении девочек распределяли по классам, соотнося решение с внешностью вновь прибывших. А смолянка Мария Угличанинова рассказывала, что при появлении в институте императрицы Александры Фёдоровны в первые ряды ставили самых хорошеньких, а самых «дурных» прятали в середину, так как её величество любила видеть красивые лица.
Все принимали эту систему как должное, каждая знала своё место в иерархии
Причисленные к красавицам понимали, что без труда сдадут экзамены, но в их жизни тоже были свои сложности — например, чрезмерное внимание. Так, широко известна история одной из выпускниц того самого первого набора смолянок — Глафиры Алымовой
Девушка подверглась настоящему преследованию со стороны Ивана Бецкого.
Образы литературных героев
Ольга – центральная фигура, вокруг которой строится сюжет рассказа. Цель автора – раскрытие причин, повлиявших на превращение из растерянного и никому не нужного ребенка в сильную женщину, достойную восхищения. Смерть родителей, отсутствие прибежища, голод, равнодушие посторонних не останавливают девочку. Стремление выжить делает из нее бесстрашную уверенную личность, которая способна позаботится не только о себе, но и о близких.
Родная тетка, с путешествия к которой началась самостоятельная жизнь героини, отворачивается от племянницы. Образ родственницы, зацикленной на личных проблемах, является примером безучастной жестокости. Даже случайно встреченные попутчики оказываются участливее к ребенку, чем родня. Механик паровоза, красноармейцы, вахтер общежития – незначительные персонажи, выписанные автором в эпизодах для контраста, проявляют к скиталице сочувствие, хотя тоже заняты своими проблемами, работой, войной.
Символичность советской власти в образе непонятного полубожественного Ленина, которая бесплатно кормит, дает приют и обучает студентов университета, обусловлена требованием времени. Акцент сделан на бескорыстии такого общества, из благодарности к которому девушка готова жертвовать своей жизнью.
Персонажи подруги Лизы, Ольгиного воспитанника Юшки появляются в тот период, когда главная героиня уже способна обеспечивать себя и помогать другим. На их фоне прорисовывается новый уверенный образ Ольги, она знает к чему стремится, уже способна брать на себя ответственность за более слабых.
Девочек разлучали с родителями
Институты благородных девиц — закрытые учебные заведения, по сути интернаты. Воспитанницы там жили по много лет, минимум шесть, а в XVIII веке — 12. Принимали туда девочек лет 9–12 (конкретно в Смольный, согласно уставу 1764 года, — вообще шестилетних) и воспитывали до их совершеннолетия. И на протяжении первых ста лет деятельности институтов (если точнее — до 1861 года) воспитанницам, как правило, не разрешалось отлучаться из этих заведений в течение всего срока обучения. Даже на каникулы. То есть их в полном смысле слова отрывали от семей, они вырастали вдали от дома.
Отлучиться можно было только в сопровождении классной дамы и в исключительном случае. В мемуарах бывших институток можно встретить упоминания, что даже в случае смерти близкого родственника их не всегда отпускали проститься. Так, воспитанница Петербургского Екатерининского института Надежда Ковалевская писала, что не смогла «отдать последний долг горячо любимому отцу», умершему всего за четыре месяца до её выпуска.
«Теперь институтки имеют возможность ближе познакомиться с жизнью, проводя каникулы и праздники в родной семье, — писала она уже в самом конце XIX века о своей учёбе в сороковые годы, — а в то время, о котором я, старая институтка, вспоминаю, мы были совершенно отчуждены от родных; хорошо ещё, если родители или близкие родственники жили в Петербурге, могли раз в неделю навещать девочку; а бывало и так: родители привезут 8–9-летнюю дочь и уезжают обратно к себе за тысячу или более вёрст (тогда ещё железных дорог не было, существовала одна Царскосельская), и только по окончании шести лет являются взять из института уже взрослую девушку. При мне были такие случаи, что ни дочь, ни мать с отцом не узнавали друг друга».
Другая бывшая институтка, попавшая в те же годы в Смольный, где учёба длилась девять лет, Мария Угличанинова, вспоминала о разной реакции её родителей на поступление. Когда пришла бумага о том, что её приняли, отец был безмерно рад и горд, а вот мать плакала каждый день, понимая, что расстаётся с дочерью на всё её детство. Завершая учёбу, Мария не могла поверить, что скоро увидит родных. Ей казалось, что непременно должно случиться что-то, что помешает встрече, ведь такое счастье просто невозможно.
Институтки носили одинаковую форму, но относились к ней по‑разному
Потомственные дворянки и представительницы других привилегированных сословий часто учились за казённый счёт. Пребывание некоторых девочек оплачивали лично члены императорской фамилии, желая таким образом поддержать ту или иную обедневшую семью. Богатые люди могли также в качестве пожертвования оплатить обучение сироты или дочери погибшего на военной службе. Таким образом, под одной крышей оказывались девочки из семей с совершенно разным финансовым положением. Но форма была одинаковой для всех — камлотовые платья определённой расцветки и белые передники.
Казанский Родионовский институт благородных девиц. Выпуск 1913–1914 годаФото: Wikimedia Commons
В младшем классе девочки носили знаменитые коричневые — «кофейные», как их называли — платья, за которые их прозвали «кофейницами», «кафушками» или «кофульками». Учащиеся в средних классах одевались в голубые и серые платья, а старшие носили символические белые наряды, которые должны были подчёркивать их ангельскую сущность и готовность стать невестой. Белые платья иногда заменяли зелёными, но старший класс всё равно именовался «белым».
В Смольном платья были с декольте, открывавшим шею и плечи, и короткими рукавами — ведь девочек готовили к выходу в свет, они должны были привыкать к подобным фасонам. Сверху полагалось носить белую пелеринку — коротенькую накидку — и съёмные рукавчики до запястья. Но на уроках перед преподавателем девочки обязаны были сидеть без пелеринок — и дрожать, потому что в классах обычно было очень холодно. Это издевательское правило отменил Константин Ушинский, когда стал инспектором Смольного института.
В некоторых институтах разрешалось купить себе собственные туфли, но часто одинаковой должна была быть и обувь. Кто-то из бывших институток потом с благодарностью вспоминал уравнительную функцию формы, потому что благодаря ей одноклассницы порой не догадывались, у кого какое материальное положение. В иных случаях воспитанницы жаловались, что форма была безобразной и недостаточной. Елизавета Водовозова, окончившая Смольный институт в 1862 году, вспоминала в мемуарах, что по фигуре девочки шили только платье, а бельё, верхняя одежда доставались какие попало, корсет был неудобным, а обувь — не по мерке, в ней было невозможно танцевать. Приходилось делать докупки, и девочки презирали тех, кто не мог позволить себе дорогую одежду.
Ну а очевидной разница в материальном положении одноклассниц становилось, когда наступало время выпускного бала — и шикарных нарядов для него. Для девочек из бедных семей подготовка к празднику превращалась в шок от столкновения с реальностью, о которой они забывали за время учёбы.
Ушинский дал институткам больше возможностей
Если в момент образования Смольного сама идея женского обучения была передовой и смелой, то ко второй половине XIX века царившие в институтах для девиц принципы обучения и воспитания уже слишком расходились с требованиями времени. Воспитанницы жили взаперти и выходили абсолютно не готовыми к реальному миру. Их не учили мыслить, напротив — муштровали и учили подчиняться.
К тому же спустя сто лет существования институты оставались кастовыми заведениями. Поначалу в Смольный принимали только девочек из высших сословий (дочерей потомственных дворян, генералов, штаб- и обер-офицеров, высоких гражданских чинов), затем стали открывать отделения и «для мещанских девиц» (дочерей купцов, почётных граждан, чиновников), но те и другие всегда были разделены. Они виделись лишь мимолётно и взаимно презирали друга: дворянки считали мещанок неблагородными, а мещанки дворянок — высокомерными, заносчивыми особами.
Изменения в этой системе связаны с именем Константина Ушинского, ставшего, как уже упоминалось, инспектором Смольного в 1859 году. Его пригласила туда императрица Мария Александровна и как раз для реформ — она понимала их необходимость и искала подходящего исполнителя.
Уже в следующем году был утверждён проект преобразования института, который касался буквально всех сторон жизни и воспитания девушек. Главное слово, которым можно было бы охарактеризовать эти перемены, — либерализация. Новый учебный план был устроен так, чтобы заинтересовывать учением, институтки получили право ездить домой на каникулы, участвовать в организации образовательного процесса и задавать вопросы преподавателям (да, раньше они даже этого права были лишены!). Принципиальной частью этой либерализации стали более демократичные правила приёма и отмена разделения на дворянскую и мещанскую половины института.
Ушинский встретил огромное сопротивление консервативной директрисы и классных дам, и уже в 1862 году его вынудили уйти. За столь короткий срок реформатору не удалось полностью сломать устой институтской жизни, но всё же с тех пор она стала более свободной. Воспитанницы, как бы сейчас сказали, почувствовали свою субъектность: не все теперь считали вершиной успеха выгодное замужество — некоторые становились преподавательницами, писательницами, общественными деятельницами.
Институты открыли, чтобы воспитать по‑новому «полезных членов семьи и общества»
В 1764 году Екатерина II основала Воспитательное общество благородных девиц в Новодевичьем Смольном монастыре в Санкт-Петербурге (институтом это заведение стало называться позднее). Идеологом новой системы образования выступил Иван Бецкой — личный секретарь императрицы.
Вдохновлённые идеями Просвещения Бецкой и Екатерина планировали создать ни много ни мало «новую породу людей» — развитых нравственно и интеллектуально, наделённых добродетелями. Для этого открыли множество воспитательных и учебных учреждений. Идея состояла в том, чтобы воспитать в духе новых ценностей и идеалов конкретную прослойку в каждом сословии, которая и даст начало «новой породе». Первым в очереди на перевоспитание оказалось, разумеется, дворянство. Частью этого большого проекта стал и Смольный институт — первое женское учебное заведение в России.
В указе о его учреждении говорилось, что необходимо «дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества». Для этого нужно было взять многообещающих девочек дворянского происхождения, оградить от влияния семей и воспитать в совершенно новом духе, превратив в добронравных воспитанных жён, которые потом распространяли бы дух просвещения и прекрасные манеры в обществе.
Помимо учёбы, девицам предстояло участвовать в светских развлечениях, балах и прогулках, а также обедать у самой императрицы, которая символически заменяла им мать.
Первые выпускницы Смольного института благородных девиц стали своего рода знаменитостями. Известный художник Дмитрий Левицкий нарисовал их портреты, императрица гордилась воспитанницами и демонстрировала их высоким гостям, с некоторыми она даже состояла в личной переписке.
Смолянки Екатерина Хрущёва и Екатерина Хованская. Портрет кисти Д. Г. Левицкого Фото: Wikimedia Commons
После смерти Екатерины в 1796 году Смольный институт благородных девиц перешёл в ведомство жены Павла I, императрицы Марии Фёдоровны. Под её руководством в Петербурге открылось ещё два института, а в следующем столетии сложилась целая сеть подобных образовательных заведений по всей стране, известная как Мариинские женские институты. И хотя постепенно стали появляться ещё и женские гимназии, институты не исчезли. К 1917 году в Российской империи насчитывалось 30 таких заведений.
Сам факт их существования стал символом и двигателем кардинальных перемен. Однако практики обучения и воспитания в заведениях имели большое количество недостатков и постоянно подвергались критике. На протяжении всего существования институты благородных девиц находились под патронажем царской фамилии, но многие первоначальные идеи быстро растворились в закрытой и весьма специфической институтской среде.
«Плохая работа» составляет лучшие истории
У каждого бывали моменты, когда ужасные каникулы создавали удивительные истории, которыми потом хотелось поделиться. Тиффани говорит о том же: «Худшие моменты – это те, о которых вам нравится рассказывать снова и снова в будущем. Как тогда, когда я бросила покрывало на спящую женщину. Что делает эту историю еще лучше, так это то, что она не проснулась, даже когда я вскрикнула и выбежала из комнаты. Сейчас это одна из моих любимых историй.
Вы также очень сближаетесь со своими коллегами, работая на одной из этих должностей. Переживать странные или неловкие ситуации с людьми на работе – это самый быстрый способ быстро завести друзей. Когда я была домработницей, мы были «в одной связке» с несколькими школьными друзьями, и мы до сих пор говорим о том, что видели там. Моя школьная жизнь была бы намного скучнее без этих сумасшедших моментов».
2 вариант
Рассказ представляет собой описание жизни главной героини, которая смогла преодолеть все тяготы и невзгоды и при этом осталась сердечным и добрым человеком. Ранее данное произведение называлось «Ольгой».
Сюжет рассказа основан на впечатлениях русской девушки. Автор описал события так, что читатели полностью погрузятся в переживания Ольги. Авторские фразы дают понять, что героиня из хрупкой девочки превращается в целеустремленную женщину. Платонов не использовал никаких речевых оборотов. Диалоги между героями содержат простую речь. Данную простоту речи автор использовал как писательский прием. В произведении присутствуют свои отличительные характерные черты. Первая черта связана с романтикой железной дороги. Вторая черта – это эмоциональная тематика, связанная со смертью и преодоление невзгод.
Рассказ начинается с тяжелой жизни Ольги, после смерти родителей. Девочка осиротела в 14 лет и осталась совсем одна. Она уходит из пустого дома в мир черствых и жестоких людей. После долгих скитаний Ольга попала в университет, где она получила разрешение жить в общежитие и учиться. Кроме учебы она начала подрабатывать, работая няней. Через 3 года девушка поехала на железнодорожную станцию для практики. В конце практики героиня совершает настоящий подвиг. Ей удается остановить вагонный состав. Она получает тяжелое ранение, но остается в живых.
Весь сюжет строится на рассказе об Ольге. Таким образом, автор хотел раскрыть причины, которые повлияли на главную героиню. Девушка смогла преодолеть отсутствие дома и поддержки, смерть родителей, равнодушие и голод. Ольга становится бесстрашной личностью в попытке преодолеть все трудности. Настоящую жестокость героиня почувствовала от тети, которая не захотела ей помочь. Случайные попутчики, описанные автором, выручали Ольгу и старались помочь. Символичность власти автор выразил в образе Ленина, который бесплатно обучал, давал кров и жилье. Автор поставил акцент на бескорыстии советского общества. Лиза и Юшка появились в жизни девушки на тот момент, когда она стала самостоятельной. На фоне косвенных героев проявляется уверенный образ девушки.
В начале 30-годов некоторые произведения Платонова не были опубликованы. К печати допускались только некоторые творения автора. Несмотря на требования советского времени, Платонов остался верен своему стилю и мыслям. Произведение связано с восприятием мира глазами подростка. Ольга является примером советской молодежи, понимающим свой долг перед обществом.
Характеристика Раневской
С одной стороны Раневская это красивая женщина, образованная, с тонким чувством прекрасного, добрая и щедрая, которую любят окружающие, но ее недостатки граничат с пороком и поэтому так заметны. « Хороший она человек. Легкий, простой»- говорит Лопахин. Он искренне любит ее, но его любовь так ненавязчива, что ни кто не догадывается об этом. Почти тоже самое говорит и ее брат: «Она хорошая, добрая, славная…» но она «порочна. Это чувствуется в ее малейшем движении».
На первый взгляд переживания Раневской очень глубоки, однако если обратить внимание на авторские ремарки, то становиться понятно, что это лишь видимость. Например, ожидая в волнении брата с аукциона, она напевает лезгинку
И это яркий пример всего ее существа. Она как бы дистанцируется от неприятных моментов, стараясь заполнить их действиями, способных принести положительные эмоции. Фраза, характеризующая Раневскую из «Вишневого сада»: « Не надо обманывать себя, надо хоть раз в жизни взглянуть правде прямо в глаза», говорит о том, что Любовь Андреевна оторвана от реальности, застряв в своем мире.
«О, сад мой! После темной ненастной осени и хо¬лодной зимы опять ты молод, полон счастья, анге¬лы небесные не покинули тебя…» – такими словами приветствует Раневская сад после долгой разлуки, сад, без которого она «не понимает своей жизни», с которым неразрывно связаны ее детство и юность. И, кажется, что Любовь Андреевна любит свое имение, и жить без него не сможет, однако предпринять какие- то попытки для его спасения она не старается, тем самым предав его. Большую часть пьесы Раневская надеется, что вопрос с имением решится сам собой, без ее участия, хотя именно ее решение является главным. Хотя предложение Лопахина самый реальный способ его спасти. Купец предчувствует будущее, говоря, что вполне возможно, что «дачник … займется хозяйством, и тогда ваш вишневый сад станет счастливым, богатым, роскошным», ведь на данный момент сад находится в запущенном состоянии, и не приносит ни пользы, ни прибили своим хозяевам.
Для Раневской вишневый сад значил ее неотрывную связь с прошлым и ее родовой привязанностью к Родине. Она часть его, так же как и он часть ее. Она осознает, что продажа сада это неизбежная плата за прошлую жизнь, и это видно в ее монологе о грехах, в котором она их осознает и принимает на себя, прося Господа не посылать больших испытаний, а продажа имения становится их своеобразным искуплением: «Нервы мои лучше… Я сплю хорошо».
Раневская – это отголосок культурного прошлого, истончающегося буквально на глазах и исчезающего из настоящего. Прекрасно осознавая пагубность своей страсти, понимая, что эта любовь тянет ее на дно, она возвращается в Париж, зная, что «денег этих хватит ненадолго».
Очень странно на этом фоне выглядит любовь к дочерям. Приемная дочь, мечтающая уйти в монастырь, устраивается в экономки к соседям, так как у нее нет хотя бы ста рублей для пожертвования, а мать, просто не придает этому значения. Родная дочь Аня, оставленная в двенадцатилетнем возрасте на попечение безалаберного дяди, в старом имении очень переживает за будущее своей матери, и опечалена скорым расставанием. «…я буду работать, тебе помогать…» – говорит юная девушка, которая еще не знакома с жизнью.
Дальнейшая судьба Раневской весьма неясна, хотя сам Чехов сказал, что: «Такую женщину может угомонить только смерть».
Характеристика образаи описание жизни героини пьесы пригодится ученикам 10 классов при подготовке сочинения на тему «Образ Раневской в пьесе «Вишневый сад» Чехова».
Посмотрите, что еще у нас есть:
для самых рациональных —
Краткое содержание «Вишнёвый сад»
для самых нетерпеливых —
Очень краткое содержание «Вишневый сад»
для самых компанейских —
Главные герои «Вишневый сад»
для самых занятых —
Читательский дневник «Вишнёвый сад»
для самых любопытных —
Анализ «Вишнёвый сад» Чехов
для самых крутых —
Читать «Вишневый сад» полностью
Тест по произведению
-
/16
Вопрос 1 из 16
Пьеса «Вишневый сад», написанная в 1903 г., стала для Чехова:
- Его дебютным произведением.
- Последней в творчестве, итогом размышлений о судьбах России.
- Средством оплатить карточные долги, сделанные писателем.
- Возможностью вывести на сцену свою жену, для которой и писалась пьеса.
Самые популярные материалы июня для 10 класса:
Краткое содержание «451 градус по Фаренгейту»
Краткое содержание «Петербургские повести»
Мышкин и Настасья Филипповна
Краткое содержание «Идиот»
Почему Рогожин убил Настасью Филипповну?
Краткое содержание «Домби и сын»
«Дом с мезонином» главные герои
Краткое содержание «Бурмистр»
«Идиот» очень краткое содержание
Краткое содержание «Дворянское гнездо»
«Сокровенные люди» в рассказах Платонова («Сокровенный человек», «На заре туманной юности»)
В одной из журнальных статей, посвященной творчеству А
Платонова, мое внимание привлекло следующее замечание критика: «Платонов – удивительно однообразный писатель». Но, как ни странно, это высказывание прозвучало не для того, чтобы обидеть автора, а, напротив, чтобы похвалить
Ведь на протяжении своего творчества А.
Платонов «настойчиво воспроизводил» всего несколько главных образов, но которые, по убеждению писателя, из художественного воплощения должны обязательно стать реально существующими персонажами жизни, и, возможно, тогда мир преобразится.
Обратите внимание
Одно из первых произведений, подарившее писателю известность и читательскую любовь, был рассказ «Сокровенный человек». Его главным героем стал обыкновенный машинист паровоза – Фома Пухов.
У Фомы умерла жена, и теперь он остался один в целом мире: не стало человека, который разделил бы с ним скучную и однообразную жизнь. Но на этом личном несчастье жизнь Фомы Пухова не останавливается, не такой он человек.
Пухов решил, что теперь всю свою энергию будет отдавать работе – поезду, к которому он относится как к живому организму, и обществу, где кипит «яростная и прекрасная» жизнь, еще не познанная героем.
Автор так описывает внутренние состояние и мировосприятие Фомы: «Пухов принимал во внимание силу мировых законов вещества и даже в смерти жены увидел их справедливость и искренность. Его вполне радовала такая слаженность и гордая откровенность природы и доставляла сознанию большое удивление»
Поэтому Фома Пухов не берет на веру то, что ему внушает общество, а стремится сделать собственные выводы, пусть даже еще неточные и не совсем грамотные. Фома Пухов неразлучен с природной красотой, он способен ее чувствовать и наблюдать даже в суровой действительности.
Вот один из ярких примеров: «Он закурил и уставился в пустую позднюю природу. Там ликовал прохладный свет низкого солнца и беззащитно трепетали придорожные кусты. Но дали на резком горизонте были чисты, прозрачны и привлекательны…
Пухов удовлетворился своим созерцанием и крепко выразился обо всем: „Гуманно“.
Так же сознательно и ответственно пытается относиться к жизни главная героиня другого рассказа Платонова – «На заре туманной юности» – Ольга. Этой девушке только предстояло начать свой жизненный путь.
Важно
На Ольгу обрушились серьезные и тяжелые испытания: она осталась сиротой. Первые дни после трагедии Ольга вела себя, как обычно: продолжала выполнять домашнюю работу и каждое утро вставала, повторяя для себя, как заклинание, единственные запомнившиеся слова матери: «Опять надо жить».
Скоро Ольга решила, что нельзя оставаться «одной на свете», в стороне от жизни.
По дороге к тетке она встречает красноармейцев и, чувствуя свою беспомощность в жизни, задает им вопрос: «А вы сказали, мне хорошо будет, а когда?» Ответ задумчивого красноармейца – «потерпи» – немного успокоил девочку.
С того момента, как Ольга начала учиться в университете, жизнь ее преобразилась: «Грусть и тревога перед жизнью, вызванные в Ольге смертью родителей, ночлегом у тетки и сознанием, что люди обходятся без нее и она никому не нужна – теперь в ней прекратились».
Теперь, когда Ольга получала знания, стипендию и общежитие от государства, она почувствовала ответственность за свою жизнь перед обществом. Быть полезной своей стране и народу – стало сокровенным желанием героини.
Заметим, что этого гуманного качества не хватает человечеству во все времена.
Герои А. Платонова стремятся найти смысл человеческого существования в бескорыстном и созидательном труде человека – «сокровенного человека», который творчески и бесстрашно проявляет свою свободную волю, неотступно следует заветным мечтам и идеям, тем самым, одухотворяя вокруг себя жизнь ради красоты и смысла «отдельного и общего существования» людей.
Хорошо кормили только по праздникам
Характерным свойством закрытых учебных заведений является скудное меню, и институты благородных девиц не были исключением. Даже те из них, которые находились под прямым патронажем членов царской семьи.
Одни институтки в своих мемуарах говорили о том, что кормили их не то что бы совсем плохо, но не вполне достаточно, другие откровенно голодали и впоследствии едко высмеивали институтский скудный стол. Так, бывшая воспитанница Смольного писательница Александра Соколова прямо обвиняла в воровстве институтского эконома, которому, по её словам, за счёт недоедания девочек «удалось нажить очень крупное состояние и дать за каждой из трёх своих дочерей по 100 тысяч наличных денег в приданое».
А выпускница петербургского Патриотического института Анна Студзинская описывала комичный диалог с навещавшей её матерью, который потом ещё долгие годы служил поводом для семейных шуток. Девочка просила прислать ей «что-нибудь из ряда вон вкусное». Мама стала расспрашивать, хочется ли той, например, «конфет, пирожков?». «Нет, мамочка, дорогая». — «Фруктов, винограду, ананасов?» — «Нет… Нет». — «Может быть, свежей клубники?» — «Ах, нет, мамочка, что-нибудь получше». — «Да что же, наконец?» — «Ну вот, например, курицу жареную».
Невидимый труд принимают как должное
Тиффани продолжает рассказ: «Как горничные, мы редко получали чаевые. Большинство гостей – и я их не виню – приехали в отпуск и устроили себе покой. Им было легко не думать о человеке, идущем за ними с ноющими ногами, чтобы сменить простыни, вытереть душ и пропылесосить крошки от черничных кексов, которые рассыпал их двухлетний ребенок.
Но когда я получила чаевые, даже если это была всего пара долларов, они действительно делали мою неделю. И дело тут не в деньгах – это небольшое, но значимое признание нашей напряженной работы. Несмотря на то что мы не видели большинства гостей лично, оставление нескольких долларов было признанием. Этот опыт открыл мне глаза на бесконечный объем работы, которая продолжается, даже если она не является публичной.
Люди воспринимают этот невидимый труд, как должное. Подумайте о дальнобойщиках, ночных дворниках или водителях, разносящих газеты. Моя воскресная газета не появляется сама у меня на подъездной дорожке, когда я просыпаюсь. Кто-то ее туда приносит. Не забывайте благодарить людей, выполняющих свою работу, даже если вы их не видите».
Неожиданные расходы для Девы: финансовый гороскоп на июнь 2023
О причинах, почему человек остается на старой работе, даже если хочет сменить ее
Стажировки для молодых специалистов обеспечивают 64% компаний в РФ: как искать
Чистка туалетов – то, к чему просто привыкаешь
Тиффани признается, что большинство ее мест работы предполагали чистку туалетов: в магазине сэндвичей, в качестве бариста, в качестве помощницы по хозяйству, даже у себя дома. Только когда она начала работать в офисе, ей больше не приходилось этого делать, потому что об этом заботились другие люди. Это для девушки было даже непривычно и странно.
Она так говорит об этой обязанности: «Уборка гостиничного номера после бушующей вечеринки или после того, как маленькая девочка помочилась на простыни, дает вам гигантскую дозу смирения. Каждый мог бы получить от этого пользу в какой-то момент своей жизни. Когда я перешла на офисную работу, я всегда старалась поблагодарить уборщиков за работу, которую они выполняли. В отеле люди склонны не обращать на вас внимания, словно вас не существует».
Что такое краудфандинг: цели, плюсы минусы
Страсть здесь не является условием: карьерный план – «работа ленивой девушки»
Для Тельца летний период окажется самым удачным: гороскоп на лето 2023
Девочек не били, но применяли к ним много других наказаний
В середине XVIII века побои считались нормальным средством воспитания. Однако Екатерина II решила, что в Смольном единственным наказанием должно быть «увещевание». Однако достаточно бегло просмотреть несколько воспоминаний выпускниц этого заведения, чтобы понять, что правило в дальнейшем не соблюдалось — институток наказывали постоянно и жёстко.
«Чтобы соблюсти ту тишину, которой хотелось Анне Степановне, надо было родиться истуканом… Раз мы засмеялись, раздевая друг друга… Тогда как стоял ряд, так его и повалили на колени, как карточных солдатиков. На коленях простояли до полуночи».
(С. Д. Хвощинская, «Воспоминания институтской жизни»)
«…Сусанна Александровна подошла ко мне, взяла за руку и со словами: „Ты получила единицу — значит, больна“ — отвела меня на сутки в больницу. Там меня уложили в постель, и смотрительница Аносова с громадным носом, за который мы её не любили, держала меня на диете и отпаивала липовым цветом, который с тех пор я возненавидела».
(В. Н. Фигнер, «Запечатлённый труд»)
«На третьем пальце у ней было надето чёрное эмалевое кольцо с золотыми словами, и если которая из девочек досаждала ей, то, сгибая этот палец, <она> старалась кольцом ударить прямо в темя провинившейся».
(М. С. Угличанинова, «Воспоминания воспитанницы сороковых годов»)
«Кто не умел хорошо носить туфли и стаптывал их, ту ставили за чёрный стол в чулках, а стоптанные туфли ставили перед наказанной на всеобщее обозрение».
(М. М. Воропанова, «Институтские воспоминания»)
Как мы видим, многие из этих наказаний телесные: хотя розог в институтах благородных девиц не водилось, было много других способов физического воздействия — не говоря уже про психологическое давление. Чего стоил только отказ в свидании с родными в приёмные дни! Такое практиковалось за самые невинные шалости. Другое распространённое наказание — выставить девочку в институте на всеобщее обозрение без передника (это считалось особенно постыдным). Всё это можно назвать скорее грубой дрессировкой, чем воспитанием в духе Просвещения, которое задумывала Екатерина II.
Всё, впрочем, зависело от классной дамы, в безраздельной власти которой оказывались девочки. В мемуарах воспитанниц можно встретить не одну печальную историю об институтках, полностью сломленных систематической травлей. Классная дама могла всё: объявить институтку «опальной», отстранить от занятий, высмеять, лишить обеда, запереть на ключ. «Трудно поверить, но за четыре-пять лет её пребывания в классе ни одна воспитанница не была ею наказана», — писала бывшая смолянка Лазарева об одной своей классной даме, и такой отзыв можно встретить лишь в виде исключения.
Возможно, суровость классных дам объяснялась довольно тяжёлыми обязанностями — каждая должна были заботиться обо всех воспитанницах приписанного к ней дортуара. То есть в ведомстве одной женщины оказывалось несколько десятков девочек, лишённых семьи. Дамы отвечали за внешний вид и манеры институток, готовили с ними домашние задания, следили за дисциплиной на уроках и вообще неотступно следовали за своими подопечными. Классная дама жила в институте и почти всё своё время посвящала ему. Мало кто стремился к подобной службе по зову души: часто на ней оказывались дворянки обнищавших родов, которые не могли выйти замуж из-за отсутствия приданого. В те дни альтернативой для них было лишь стать приживалкой в семье дальних родственников.