Приглашение на казнь

Главные герои и их характеристика

• Цинциннат Ц. — главный герой романа, узник тюремной крепости, осуждённый и приговорённый к казни за то, что отличался непрозрачностью от других прозрачных людей. Любит свою жену — Марфиньку, несмотря на её измены. У него есть двойник – «другой Цинциннат». Замкнут, неразговорчив, любит книги, пишет записки о своей жизни и мечтает об утопическом мире, где царствуют добро и свет. В итоге он туда уходит.
• Мсь-е Пьер — соузник Цинцинната и его антагонист: весёлый, общительный, всегда в центре внимания, пытается навязать свою дружбу необщительному герою. В итоге он оказывается не арестантом, а главной фигурой в тюремной крепости, руководителем казни и предателем.
• Марфинька — жена Цинцинната, которая всё время изменяет мужу, и даже двоих неполноценных детей рожает не от него. Имеет много родственников. Чересчур легкомысленно относится к тому, что мужа казнят, и приходит к нему на свидание с новым любовником.
• Цецилия Ц. — мать Цинцинната, пошлая женщина, пришедшая к сыну на свидание в тюрьму. Рассказывает, что непрозрачность сына – от его отца, неизвестного прохожего, которого она даже не помнит в лицо.
• Родриг Иванович — начальник тюрьмы, один из помощников мсь-е Пьера на казни. Во время пребывания Цинцинната в тюрьме заботлив и вежлив к нему.
• Эммочка — дочь Родрига Ивановича, егозливая и шаловливая девчонка, которая забегает в камеру к Цинциннату, а некоторое время спустя обещает его спасти. Когда он попадает на волю из тюрьмы, она из озорства приводит его на застолье к себе домой.
• Родион — тюремщик, который ухаживает за заключённым Цинциннатом в камере, обходителен и даже временами ласков.

Тематика

Тематика произведения — высмеивание штампованного литературного мышления в гротескном образе главного героя

• Тема искусства. Цинциннат — персонаж в романе положительный, однако у него есть один серьёзный изъян, который всю жизнь не позволяет ему вырваться из фальшивого, театрально-фарсового мира, в котором он вынужден пребывать. Да, он чувствует и понимает, что всё вокруг ненастоящее, картинное, напускное, плоское — но не может преодолеть это, потому что у него не хватает того особенного (художественного) чутья, которое позволило бы ему выйти за пределы этих штампов.
• Тема бездарности. Тюремная крепость, в которую его в итоге заключают — это символ его собственного, стандартного мышления, характерного для псевдоискусства. И за пределы этого мышления он не в силах выйти из-за нехватки таланта и творческой смелости, которая присуща настоящему художнику.
• Экзистенциальный бунт героя. Фактически он сам заключил себя в тюрьму, следуя штампам и, как понятно из контекста, лишь однажды — раз в жизни! — он проявил мастерство подлинного художника (за что и был театральным, ложным, «прозрачным» миром заключен в тюремную крепость: за отступление от общепринятых шаблонов). И не случайно ему не объявляют точный день и час казни — она должна произойти только тогда, когда он особенно остро начнёт чувствовать поддельность и фальшь штампов и шаблонов, в которые он заключён. То есть — если он хочет преодолеть эту брешь, он должен перестать скрывать за штампами свою истинно творческую натуру, а это значит, что он должен перестать существовать в мире псевдоискусства. Следовательно, казнь для него в этом, ненастоящем, театральном, мире — благо и освобождение, единственный способ уйти в мир истинного искусства.
• Шоутизация и примитивизация культуры. Вся его жизнь до тюрьмы, все персонажи, которые его окружают, — это китч и штампы. В романе с пафосом, с намеренной напыщенностью слога описаны эпизоды из его жизни — например, знакомство с Марфинькой: стандартно-романтические, идиллические, (низкосортные с художественной точки зрения) пейзажи Тамариных Садов, «упоительные блуждания», поцелуи, холмы, дымчатые от блаженства. В тюрьме он тоже сталкивается со штампами — к примеру, с «типичной русской» внешностью тюремщика: у него рыжая борода и васильковые глаза. Тюрьма, в которую Цинциннат заключён — это своеобразный эпицентр фальшивого мира, в котором он живёт. Там плюшевый паук, нарисованные часы, и, наконец, пошляк мсь-е Пьер — в нём сконцентрировалось всё то, что Цинциннату чуждо и даже враждебно.
• В образе Цинцинната Ц. карикатурно зашифрованы эстетические воззрения Чернышевского, который считал, что чистое искусство – недопустимо, что искусство вообще должно быть только заменой жизни и учить людей, как жить. Это в романе и есть те самые рамки фальшивого мира псевдоискусства, тот картонно-театральный мир, в который Цинциннат Ц. сам себя загнал — ведь на самом деле искусство никому ничего не должно.

XIII

В эту ночь звуки за стеной повторяются и приближаются к камере Цинцинната. У него уже не остается сомнений, что кто-то копает проход к камере. Заключенный не знает, кто хочет ему помочь, но радуется каждому удару, который дает призрачную надежду на спасение.

Днем Цинциннат дописывает письмо Марфиньке, в котором страстно пытается достучаться до ее сердца, чтобы неверная жена хоть на минуту почувствовала страх за своего мужа, которого будут убивать. Цинциннат также просит Марфиньку, чтобы она добилась нового свидания и пришла одна.

Узник передает письмо Родиону, который продолжает ворчать и сетовать на то, что Цинциннат занимается не тем, чем надо. Лучше бы вязать научился, как делают другие арестанты.

Вечером приходит м-сье Пьер с шахматами. Играет он плохо, поэтому постоянно проигрывает Цинциннату и перехаживает почти каждый свой ход. Попутно Пьер размышляет о жизненных удовольствиях и любовных утехах.

Седьмая казнь 28 октября 1698 года

Эта казнь предназначена была для попов, тех именно, которые служили молебен, чтобы мятежники, при помощи Божией, могли достичь их безбожных целей; те же попы имели намерение шествовать во главе стрельцов с образами, с целью привлечь чернь на сторону бунта.Обширнейшая площадь в городе перед церковью Святой Троицы (самой большой в Москве) назначена была государем служить местом казни. Позорный крест ожидал попов как достойное возмездие за то, что они тысячи раз осеняли знамением креста, молясь за отступников от своего государя и благословляя их предприятие. Так как попы не могут быть преданы в руки палачей, то придворный шут в одежде попа исполнял дело палача, причем одному из сих несчастных накинул на шею веревку. Другому попу какой-то думный отрубил голову топором и труп взволок на позорное колесо: и теперь еще проходящие близ сих священных зданий видят памятники страшного преступления — колесо и виселицу, обремененные телами преступников.Его царское величество присутствовал при казни попов, сидя в экипаже. Сказав несколько слов к народу, который в большом числе стоял около этого места, об измене попов, государь прибавил в виде угрозы следующие слова: «Да впредь ни один поп не смеет молиться Богу за удовлетворение подобных желаний». Незадолго до казни попов перед Кремлем втащили живыми на колеса двух братьев мятежников, предварительно переломав им руки и ноги; у колес валялось двадцать обезглавленных тел. Привязанные к колесам преступники увидели в груде трупов третьего своего брата. Жалостные вопли и пронзительные крики несчастных тот только может себе представить, кто в состоянии понять всю силу их мучений и невыносимейшей боли. Я видел переломанные голени этих стрельцов, туго привязанные к колесам, и я думаю, что среди стольких мук жесточайшей было то, что несчастные никак не могли пошевелиться. Их жалобные крики тронули немного душу проезжавшего мимо царя. Он подошел к колесам и обещал преступникам сначала скорейшую смерть, а после даже прощение, если они сделают искреннее признание; но, упрямее на колесе более, чем когда-либо, преступники ограничились ответом: «Мы не сделаем никакого признания, мы уже почти перетерпели нашу казнь». Оставив их бороться со смертью, царь поспешил в Новодевичий монастырь. Перед ним поднимались тридцать виселиц, составлявшие четырехугольник, на них качались 230 стрельцов; трое главнейших из них, именно те, которые имели намерение подать прошение Софии о принятии ею правления, были повешены так близко от окон комнаты Софии, с прошениями, воткнутыми им в руки, что царевна могла легко их достать. Быть может, это было для того сделано, чтобы со всех сторон возносились голоса, укоряющие совесть Софии, и я думаю, что это было причиной, что она постриглась в монахини и вступила, таким образом, на лучшую дорогу жизни.

История создания

Создание книги началось с кропотливого исследования В. В. Набоковым жизни и творчества писателя-социалиста и философа-утописта Н. Г. Чернышевского (1828 – 1889), о котором он достаточно подробно рассказывает в автобиографическом романе «Дар» (1937).

Это произведение о том, как создавалось «Приглашение на казнь», и как жизнь и судьба Чернышевского в гротескной, карикатурной форме вплелись в этот роман.

Набоков, читая дневники Чернышевского, обнаружил, что тот был странным субъектом, мечтающим осчастливить всё человечество. Поэтому он, например, долгое время старался изобрести перпетуум-мобиле из подручных средств (что, конечно же, у него не выходило).

Писатель выяснил, что автор утопии «Что делать» был неуклюжим, чудаковатым, недальновидным, плохо ориентирующимся в жизни и литературе, бездарным писателем. Его мысли были «заражены» банальными, штампованными идеями — любви ко всему человечеству, всеобщего счастья, — которые он в своём, (художественно некачественном, по мнению Набокова) творчестве считал гениальными. Так, Чернышевский послужил прототипом для Цинцинната Ц. — литератора «не от мира сего» и страдающей личности, которая чувствует себя неуютно в фантастической — условно «обычной» реальности, изображённой в «Приглашении на казнь».

Владимир Набоков. Приглашение на казнь

Comme un fou se croit Dieu
nous nous croyons mortels.
/Delalande.
Discours sur les ombres/ (*1)
————————————————
Подобно тому как глупец полагает себя богом,
мы считаем, что мы смертны.
/Делаланд.
«Разговоры теней»/ (франц.).
—————————-
I
     Сообразно  с  законом,  Цинциннату  Ц.  объявили  смертный
приговор  шепотом.  Все  встали,  обмениваясь  улыбками.  Седой
судья,   припав  к   его  уху,   подышав,   сообщив,   медленно
отодвинулся,   как  будто  отлипал.  Засим  Цинцинната  отвезли
обратно в  крепость.  Дорога  обвивалась вокруг  ее  скалистого
подножья и уходила под ворота:  змея в расселину.  Был спокоен;
однако  его  поддерживали  во   время  путешествия  по  длинным
коридорам,  ибо он неверно ставил ноги,  вроде ребенка,  только
что  научившегося ступать,  или  точно куда  проваливался,  как
человек,   во  сне  увидевший,  что  идет  по  воде,  но  вдруг
усомнившийся:  да можно ли? Тюремщик Родион долго отпирал дверь
Цинциннатовой камеры,  —  не  тот ключ,  —  всегдашняя возня.
Дверь наконец уступила.  Там,  на  койке,  уже  ждал адвокат —
сидел,  погруженный по плечи в раздумье, без фрака (забытого на
венском стуле в зале суда, — был жаркий, насквозь синий день),
— и  нетерпеливо вскочил,  когда ввели узника.  Но  Цинциннату
было не до разговоров.  Пускай одиночество в  камере с  глазком
подобно ладье,  дающей течь. Все равно, — он заявил, что хочет
остаться один, и, поклонившись, все вышли.
     Итак —  подбираемся к концу.  Правая, еще непочатая часть
развернутого  романа,  которую  мы,  посреди  лакомого  чтенья,
легонько ощупывали,  машинально проверяя,  много ли  еще (и все
радовала пальцы спокойная, верная толщина), вдруг, ни с того ни
с сего,  оказалась совсем тощей:  несколько минут скорого,  уже
под гору чтенья —  и…  ужасно! Куча черешен, красно и клейко
черневшая перед  нами,  обратилась внезапно в  отдельные ягоды:
вон та,  со шрамом, подгнила, а эта сморщилась, ссохшись вокруг
кости   (самая   же   последняя   непременно  —   тверденькая,
недоспелая).  Ужасно! Цинциннат снял шелковую безрукавку, надел
халат  и,  притоптывая,  чтобы унять дрожь,  пустился ходить по
камере

На столе белел чистый лист бумаги, и, выделяясь на этой
белизне,  лежал  изумительно очиненный  карандаш,  длинный  как
жизнь любого человека,  кроме Цинцинната,  и с эбеновым блеском
на  каждой из шести граней.  Просвещенный потомок указательного
перста.  Цинциннат написал:  «и все-таки я  сравнительно.  Ведь
этот  финал  я  предчувствовал этот  финал».  Родион,  стоя  за
дверью,   с  суровым  шкиперским  вниманием  глядел  в  глазок.
Цинциннат  ощущал  холодок  у  себя  в  затылке

XII

Цинциннат просыпается среди ночи от какого-то непонятного стука. Он начинает прислушиваться, такое впечатление, что звуки доносятся откуда-то снизу, но точно определить их источник не удается. Кажется, что кто-то скребется в направлении камеры Цинцинната. Ближе к утру звуки стихают.

В полдень появляется Родриг Иванович и сообщает осужденному, что к нему пришла мать. Эту женщину Цинциннат видел всего один раз в жизни, поэтому отказывается от встречи. Тем не менее, через минуту в камере появляется мать Цецилия Ц. в мокром от ливня макинтоше. Сейчас женщина живет где-то за городом и работает акушеркой.

Встреча с матерью проходит вяло, Цинциннат так и не может понять, зачем она решила его навестить. В крепости весь мир ему кажется карикатурным, а если карикатурой является и его родная мать, то ощущение безысходности усиливается в несколько раз. Только на секунду Цинциннат замечает в глазах Цецилии какой-то искренний огонек.

XVIII

Следующим утром герой просыпается очень рано. Он ждет, когда за ним придут. Однако никто не появляется. А во второй половине дня неожиданно приходит Марфинька. Она с порога жалуется на то, что очень трудно было добиться разрешения на свидание, однако после небольшой уступки все уладилось.

Марфинька без умолку сообщает все новости. Виделась с матерью Цинцинната, к Марфиньке сватается старый сосед, а что касается казни, то ее на сегодня отменили

После вчерашнего застолья палач и отцы города чувствуют себя неважно. Когда же состоится казнь, теперь никому неизвестно

Марфинька предлагает себя Цинциннату прямо в камере, но тот резко отвергает эту бестактность. Цинциннат уже понимает, что не сможет сказать супруге важные слова. Да и не нужны они ей.

VII

На следующий день Цинцинната знакомят с новым арестантом м-сье Пьером, который оказывается на редкость разговорчивым. За праздничным столом, который по такому случаю был организован в камере Цинцинната, м-сье Пьер без умолку говорит, пытается развлечь карточными фокусами и анекдотами начальника тюрьмы, Родиона и Цинцинната. Кроме того, он долго демонстрирует свои фотографии, которые приводят Родрига Ивановича в восторг.

Во время всей встречи Цинциннат остается практически безучастным к разговору, чем вызывает гнев начальника тюрьмы. Уходя, Родриг Иванович так и говорит узнику: «Мне стыдно за вас».

XV

В это утро звуки становятся такими сильными, что, кажется, стена вот-вот рухнет. Вскоре так и происходит. В стене появляется трещина, а затем часть ее обваливается. Из образовавшейся дыры со смехом вылезают м-сье Пьер и Родриг Иванович.

Пьер приглашает Цинцинната к себе в гости, только в камеру они должны пролезть по новому тоннелю. Ошарашенный таким поворотом событий, Цинциннат соглашается, а затем возвращается в свою камеру тем же способом. Однако в кромешной тьме его проход начинает круто уходить вниз, и вскоре Цинциннат, протиснувшись сквозь трещину в скале, оказывается на воле.

Через несколько минут в этом месте появляется Эммочка и уводит беглеца с собой. Пройдя через черный ход, Цинциннат с Эммочкой оказываются в квартире директора тюрьмы.

Переписка Софии с мятежниками

Никакое оборонное войско не охранит крепость, когда злоба с изменой задумают ее разрушить; их враждебная мысль никогда не успокоится; они постоянно ищут какой-либо лазейки, через которую могли бы безопасно пробраться пособники их злых намерений. Если такая многочисленная стража постоянно охраняла ворота Новодевичьего монастыря, то единственно только для того, чтобы следить хорошенько за Софией, которой овладело опасное честолюбие, чтобы она не предприняла каких-либо замыслов, вредных царству и государю.Однако ж, несмотря на стольких аргусов, едва не удалось царевне возбудить, при посредничестве только одной презренной нищей, обыкновенно сидевшей при самых часовых, опасный пожар междоусобной войны. Это была старуха, ежедневно приходившая за подаянием милостыни. Царевна, снискав себе расточительной своей щедростью ее преданность, предложила ей более богатое вознаграждение, если она согласится ей помогать. И когда баба, увлеченная столь заманчивым посулом, обещалась в точности исполнять волю царевны и делать то, что она прикажет, и не делать того, что было бы ей противно, то София объяснила, что под видом обыкновенной милостыни станет давать ей цельный хлеб, который старуха должна непременно отнести стрельцам и дождаться от них ответа. В хлебе спрятано было письмо, в котором София обещала стрельцам безопасность и сильную свою помощь их похвальным предприятиям. Она призывала их двинуться на монастырь, перебить караульных, если они решатся на сопротивление, так как дела уже в таком положении, что для дальнейшего успеха нужно начать борьбу кровопролитную. Мятежники воспользовались тем же средством, чтобы переслать свой ответ. Такого рода сношения всегда отправлялись благополучно, не возбуждая никакого подозрения в стражах.Вот как способна злоба придумывать козни. Тем не менее, однако же, София обманулась в своих расчетах; этот хлеб, который нечестивые люди во зло употребляли, готовя убийство стольким праведным людям, был причиной страшной, хотя и справедливой гибели самих виновных, как ясно можно видеть из следующего приговора.

Реальность и вымысел в романе

Многие детали романа взяты из биографии Николая Гавриловича:

1. Петропавловская крепость. В основе этой фантастической, театральной, двухмерной реальности — тюрьма, в которую заключён Цинциннат Ц., в страхе ожидающий исполнения казни и точного дня, когда его казнят. Прототип тюремной крепости в «Приглашении на казнь» — Алексеевский равелин Санкт-Петербургской Петропавловской крепости, куда был заключён Чернышевский за якобы созданную им революционную прокламацию (в действительности дело было сфабриковано) перед гражданской казнью — над его головой сломали шпагу и на полчаса оставили стоять под дождём. Отсюда и вся карикатурность и ненатуральность казни Цинцинната Ц.
2. Роман. Записки Цинцинната Ц. — намёк на книгу «Что делать?» (1862 – 1863), которую Чернышевский писал в Алексеевском равелине.
3. Союзник героя — это собирательный образ Д.И. Писарева (1840 – 1868), который за революционную прокламацию тоже был заключен в Петропавловскую крепость, и В.Д. Костомарова (1837 – 1865), который одно время был коллегой Н.Г. Чернышевского и в организованной им подпольной типографии печатал прокламации.
4. Предательство. Впоследствии Костомаров писал поддельные письма почерком приятеля – фабриковал вещественные доказательства вины последнего. Таким образом, именно он — бывший союзник, оказался «палачом» революционера: подобно тому, как мсь-е Пьер, якобы друг узника, оказался руководителем казни.
5. Очная ставка. Прохладное, почти презрительное отношение Цинцинната Ц. к мсь-е Пьеру, нежелание с ним говорить — намёк на очную ставку заключённого и предателя: во время неё Чернышевский выражал презрение и отвечал отрывисто.
6. Жена. Письмо Цинцинната Ц. к Марфиньке — это намёк на известное письмо Чернышевского к жене Ольге Сократовне, которая и есть прототип супруги-изменницы и, по сути, дамы лёгкого поведения, которая практически не волновалась за судьбу мужа.
7. Поездка на каторгу. Последнее посещение Марфинькой Цинцинната Ц. — намёк на поездку Ольги Сократовны в дальнюю сибирскую ссылку к мужу, куда он был отправлен уже после гражданской казни. В Сибири она пробыла только четыре дня, потому что у неё там был поклонник, который пообещал, если она примет его ухаживания, организовать побег Чернышевскому. Но узник отказался от этого и уговорил жену уехать.
8. Смена должности кукольника Цинцинната Ц. на учителя в детском саду – это карикатура на неудачное преподавание Чернышевского в Петербургском кадетском корпусе — его туда перевели из саратовской гимназии, где он был учителем словесности.

Таким образом, эпизоды из жизни Чернышевского послужили поводом для создания гротескного романа «Приглашение на казнь».

V

На следующее утро Родриг Иванович появляется в камере главного героя в особенно приподнятом настроении и праздничной одежде. Цинциннат решает, что казнь состоится сегодня и говорит, что он готов к ней. Однако начальник тюрьмы празднично оделся не по этому случаю. Оказывается, в соседнюю камеру посадили заключенного, и теперь Цинциннату будет с кем общаться.

Родриг Иванович даже великодушно разрешает Цинциннату посмотреть в глазок камеры на нового арестанта. Это человек лет тридцати, достаточно упитанный и низкорослый.

Цинциннату обещают на завтра встречу с Марфинькой, и он весь вечер пребывает в ожидании этого события. Свою жену он очень любит, несмотря на ее измены и достаточно примитивное восприятие жизни.

Чтобы как-то скоротать время до встречи с супругой, Цинциннат рассматривает рисунки, которые оставила ему Эммочка. Узнику вдруг кажется, что в рисунках зашифрован план побега из крепости.

Читать Приглашение на казнь

Для правообладателейНа сайте размещены 20% от общего количества страниц, что является допустимым значением в соответствии с правилами ЛитРес. Если Вы является правообладателем и у Вас есть определенные претензии — просим связаться с нами по средствам формы обратной связи

Тема, идея, проблематика

Тема романа – человек среди кукол. Цинциннат Ц. «чужой», «другой», но он единственный, чьи мысли и поступки поддаются понятной читателю логике. Все остальные персонажи участвуют в какой-то игре, правила которой неизвестны ни читателю, ни Цинциннату; их действия доведены до автоматизма; их мир – это кукольный театр, блоковский балаганчик, давно ставший всеобщим образом жизни. Будучи ими «разоблачён», Цинциннат начинает думать обо всех без исключения известных ему людях (в том числе и некогда родных) как о куклах, иногда и в лицо называя их куклами.

Идея набоковского романа более всего роднит его с антиутопией. По сути своим романом Набоков заявляет о том, что в ХХ веке, веке «восстания масс», пошлые истины и ценности массового сознания и массовой культуры настолько быстро и прочно завоёвывают мир, что если всё это не остановить, то к концу века собственно «хомо сапиенса», т.е. человека как мыслящее, чувствующее и развивающееся существо, можно будет занести в Красную Книгу, вот только сделать это будет некому, и у такого человека или у таких людей будут большие проблемы, и, как сказал поэт, «скоро их повыведут всех до одного». Вырождается даже техника: транспорт снова конный, редкие двухместные машины-«часики» служат лишь для развлечения золотой молодёжи.

Но главные проблемы или проблема романа – это проблема Цинцинната Ц., человека, который и хотел бы, да не может быть таким как его современники. Причина этого ясна: он рождён совсем юной Цецилией Ц. неизвестно от кого, явившегося ей в тёмном парке. По сути перед нами евангельская история чудесно рождённого и обречённого на казнь героя, сниженная не до пародии (ибо нет цели её осмеяния), но до некой философской параболы. При этом евангельская проблема спасения, именно как главная проблема бытия, остаётся на первом плане. Когда последние надежды героя рушатся одна за другой, он пишет в предсмертной записке: «Тупик тутошней жизни – и не в её тесных пределах надо было искать спасения». Он ищет спасения, не очень понимая, что это такое: как тот «кто сетовал бы, что недавно во сне потерял вещь, которой у него на самом деле никогда не было». И всё-таки он знает «эту главную, главнейшую вещь, которой никто здесь не знает»; современный ему мир потерял даже эту смутную тоску по спасению, как навсегда утратил ту «совершенную симметрию», которую потрясённый герой видит в рисунке на крыльях ночной бабочки. Вот почему его смутно волнует, что лампа в камере не точно в центре потолка и даже эшафот, где его казнят, не точно в центре площади.