Детская библия: ветхий завет

Авраам и Лот.

Авраам и все, кто были с ним, шли по Ханаанской земле, которую указал им Господь, пока не пришли в окрестность Вефиля и остановились там.Авраам был очень богатым. У него было золото, серебро и множество скота. У его племянника Лота тоже было много шатров, мелкого и крупного скота. Через некоторое время им стало тесно жить вместе, так как у обоих было много имущества. Вскоре начался спор между их пастухами. Тогда Авраам сказал Лоту: «Да не будет раздора между мною и тобою, между пастухами моими и пастухами твоими; ибо мы родственники. Не вся ли земля пред тобою? Отделись же от меня. Если ты налево, то я направо; а если ты направо, то я налево».Лот стал осматривать землю вокруг. Он заметил, что окрестность иорданская очень плодородна и хорошо орошается водою. Избрав себе это место, он отделился от Авраама и раскинул шатры свои до города Содома. Жители этого города были очень злыми и грешными перед Господом. Но Лот прельстился прекрасными нивами и злачными пажитями для своего скота и стал жить в обществе нечестивых людей. За это его постигли многие бедствия. При выборе места жительства он не советовался с Богом, как это следует всегда делать, но по своей воле избрал Содом.Авраам же поселился у дубравы Мамре и построил там жертвенник Господу.БЫТИЕ 13:1-18

Страницы: 4

Корней Иванович Чуковский.Биография.

 
Корней Иванович Чуковский родился в 1882 году в Санкт-Петербурге. При рождении ему было дано другое имя: Николай Васильевич Корнейчуков. Мальчик был незаконнорожденным, за что жизнь не раз ставила его в затруднительные положения. Отец оставил семью, когда Николай был ещё совсем маленьким, и он вместе с мамой переехал в Одессу. Однако и там его ждали неудачи: из гимназии будущего писателя отчислили, так как он пришел “из низов”. Жизнь в Одессе была несладкой для всей семьи, дети часто недоедали. Николай всё же проявил силу характера и сдал экзамены, подготовившись к ним самостоятельно.
 
Свою самую первую статью Чуковский опубликовал в “Одесских новостях”, а уже в 1903 году, через два года после первой публикации, молодой писатель отправился в Лондон. Там он прожил несколько лет, работая корреспондентом и изучая английскую литературу. После возвращения на родину, Чуковский издает свой журнал, пишет книгу воспоминаний и к 1907 году становится известным в литературных кругах, правда пока не как писатель, а как критик. Очень много сил Корней Чуковский потратил на написание произведений о других авторах, некоторые из них довольно известны, а именно, о Некрасове, Блоке, Ахматовой и Маяковском, о Достоевском, Чехове и Слепцове. Эти издания внесли вклад в литературный фонд, но не принесли известности автору.
 

Предыстория

Пересказы и переложения Библии для детского чтения выпускались в России с конца XVIII века и вплоть до 1918 года. Корней Чуковский в 1916 году был назначен редактором детского отдела издательства Максима Горького «Парус», в издательские планы которого были включены и детские переложения библейского текста. Горький называл Библию одной из величайших книг человечества и советовал писателям учиться простоте и выразительности библейского стиля.

В советском книгоиздании вопрос о пересказе Библии для детей был поднят на редакционном совете Детгиза 19 сентября 1956 года. С инициативой выступил писатель Геннадий Фиш, который подчеркнул, что «наших людей… страшно пускать в музеи: они не понимают сюжетов древних или религиозных. <…> Мы лишаем нашу молодёжь ряда ассоциаций великой классической литературы. Они не знают, как Исав продал первородство за чечевичную похлёбку, не знают об Иосифе, проданном братьями в Египет, всё это проходит мимо наших читателей». Однако после начала очередной антирелигиозной кампании эта инициатива была отложена на много лет.

Издательство возобновило работу над пересказом Библии для детей в 1962 году. Книга была запланировала как элемент культурного воспитания молодого поколения и должна была выходить в серии мирового наследия древнего Востока. Инициаторами выступили директор Детгиза Константин Пискунов и главный редактор Василий Компаниец. Именно они предложили кандидатуру Чуковского как автора-редактора очень деликатного с литературной и политической точек зрения проекта, авторитет которого помог бы «протащить» издание. Внучка писателя Елена Чуковская утверждала, что замысел книги был не вполне «чуковским» и преследовал сугубо просветительские цели.

История создания

Корней Чуковский привлёк в авторский коллектив хорошо знакомых ему людей: переводчицу Татьяну Литвинову, бывшую у него секретарём, редактора «Литературного наследства» Наталью Роскину, редактора Веру Смирнову, поэта Валентина Берестова, писателя Геннадия Снегирёва, инженера-диссидента Михаила Агурского, под чьей фамилией выступал тесно общавшийся с ним священник Александр Мень. Агурский раскрыл авторство Меня в одной из бесед с Валентином Берестовым, но официально ни в одном из изданий «Вавилонской башни» оно не значилось. Также в авторскую коллегию вошла художница Ноэми Гребнева, жена переводчика Наума Гребнева, которому Чуковский посвятил свою книгу «Высокое искусство». Почти все они воспитывались в советское время, и, хотя большинство из них были верующими, они не имели церковного опыта «старого образца». Авторы должны были решать принципиально новую задачу: литературно переложить библейские сюжеты, включив их в актуальный культурный контекст. Это был новый жанр: пересказ Библии без религиозной составляющей. Сам Чуковский утверждал, что Библию читал ещё в XIX веке: «Её нет у меня под руками. Я её не знаю. Я несу ответственность только за стиль». Александр Мень сделал переложение историй Содома и Гоморры, «Песни песней» и «Виноградника Навуфея» о пророке Илие, которая единственной вошла в одобренный текст.

Чуковский упоминал в дневнике, что когда принял предложение о работе, получил строгое указание не упоминать слов «евреи» и «Бог», слово «библия» нельзя было писать с заглавной буквы. Основная работа над пересказами шла в 1963—1964 годах. Первоначально Чуковский взялся за сюжет об Адаме и Еве; в письме Компанийцу от 11 сентября 1963 упоминалась выполненная Берестовым «прелестная сказка об Эсфири». По-видимому, книга была вчерне сформирована в начале 1964 года, поскольку в феврале издательство подписало с Чуковским соглашение о составлении и редактировании им сборника «Библейские сказки». Он проходил по редакции классической литературы и юридически был оформлен как экспериментальная работа, затраты по которой в случае неудачи списывались. Из-за болезни Чуковского срок сдачи рукописи был продлён до 20 марта 1965 года. Наконец, договор на книгу был подписан в мае 1965 года, причём на предисловие Чуковского было составлено отдельное соглашение. В предисловии Корней Чуковский объяснял необходимость знакомства с Библией каждого культурного человека. Он писал о присутствии библейских сюжетов и образности во всех значимых произведениях мировой и русской скульптуры, живописи, литературы, приводя в пример статуи Давида и картину «Возвращение блудного сына». Пояснял писатель и практическое значение знания библейских историй — они объясняют происхождение некоторых устоявшихся в языке выражений и ассоциаций. При этом Чуковский упоминал и не появляющиеся в сборнике новозаветные образы и фразы. Также он заявлял о привлекательности для детей библейских сюжетов, полных подвигов и приключений.

Из архивной переписки следует, что участники авторского коллектива сначала шутливо, потом всерьёз уподобляли свой труд Вавилонской башне: отдельные сюжеты-сказки — ярусы, а предисловие, венчающее книгу, — маяк. Затем эту метафору подхватил и сам Чуковский. Также он именовал издание «Библией святого Корнея» или «Башней Бабеля» (от иронически переиначенного англ. The Tower of Babel).

Издание тяжело проходило советскую цензуру. В издательском плане «Детской литературы» выпуск был перенесён на 1966 год. В дневнике апреля 1965 года Чуковский выражал сожаление, что взялся за составление такой книги, поскольку стал объектом нападок и верующих, и неверующих. Вынужденная задержка побудила редактора заняться поиском подходящего художника, в редакции хватало разногласий и о характере иллюстрирования. Чуковский настаивал на «художнике-сказочнике», тогда как Пискунов предлагал использовать репродукции известных произведений искусства. По воспоминаниям Веры Марковой, Корней Чуковский с самого начала хотел привлечь для иллюстрирования Леонида Фейнберга, несмотря на его нежелание.

С. Шамаева, рассматривая проект «Вавилонской башни» как органическую часть творчества Чуковского-сказочника, отмечала, что даже в 1960-е годы подобное начинание требовало гражданского мужества и навыков конспирации, умения обойти советскую цензуру. «Пересказы Библии подтвердили: Чуковский не сломлен». Высказывалось также мнение, что детские сказки самого Корнея Чуковского во множестве содержали библейские мотивы, например, в «Бармалее».

Вавилонская башня: особенности архитектуры

За все время башню несколько раз сносили и восстанавливали. Впервые на этом месте зиккурат был построен еще до Хаммурапи (1792-1750 годы до нашей эры), до него же ее уже успели разобрать. Сама Вавилонская башня появилась при царе Набупалассаре, а уже конечное строительство вершины взял на себя его преемник Навуходоносор.

Огромный зиккурат Этеменанки был возведен под руководством архитектора из Ассирии Арадахдешу. Он состоял из семи ярусов общей высотой порядка 100 метров. Диаметр сооружения был около 90 метров.

На вершине зиккурата находилось святилище, покрытое традиционным Вавилонским глазурованным кирпичом. Святилище было посвящено главному божеству Вавилона — Мардуку, и именно для него здесь были установлены позолоченные ложе и стол, а на вершине святилища закреплены золоченые рога.

У основания Вавилонской башни в Нижнем храме находилась статуя самого Мардука из чистого золота общим весом в 2,5 тонны. Вавилонская башня построена из 85 миллионов кирпичей. выделялась среди всех построек города и создавала впечатление мощи и величия. Жители этого города искренне верили в схождение Мардука в свое место обитания на земле и даже говорили об этом знаменитому Геродоту, побывавшему здесь в 458 году до нашей эры (через полтора века после постройки).

С верхней точки Вавилонской башни была видна и другая из соседнего города — Эуриминанки в Барсиппе. Именно руины этой башни долгое время относили к библейской. Когда в городе обитал Александр Македонский, он предложил перестроить величественное сооружение заново, но его смерть в 323 году до нашей эры оставило постройку навечно разобранной. В 275 году Эсагила была восстановлена, но не была отстроена. Напоминанием о былой великой постройке остался лишь ее фундамент и бессмертное упоминание в текстах.

Вавилонская башня: легенда и реальная история

1. На всей земле был один язык и одно наречие.

2 Двинувшись с востока, они нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там.

3 И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести.

4 И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли.

5 И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие.

6 И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать;

7 сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого.

8 И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город .

9 Посему дано ему имя: Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле.

А теперь смотрим фото и видео о легендарном сооружении.Вавилонская башня фото
:

Примечания

1. ↑ , с. 12.
2. ↑
3. , с. 157—158.
4. , с. 159.
5. ↑
6. , В. Берестов. Вместо послесловия, с. 165.
7. , с. 159—160.
8. , с. 160.
9. Борис Хазанов. Письма без штемпеля: от августа 1978 г. // Время и мы. — 1982. — № 69. — С. 148.
10. Борис Хазанов. Контроль над печатным словом в Советском Союзе // Сахаровские слушания, четвертая сессия, Лиссабон, октябрь 1983 / Ред.-сост. Семён Резник. — London : OPI, 1985. — С. 112. — ISBN 0-903868-68-7.
11. , с. 161—162.
12. , с. 169—170.
13. ↑ , «Наследство отцов моих».
14. , с. 163.
15. , с. 164.
16. , с. 143.
17. , с. 25.
18. , с. 169.
19. , с. 165—167.
20. , с. 33.
21. , с. 167—168.
22. , с. 29.
23. , с. 173.
24. , с. 100—101.
25. ↑ , с. 172.
26. , с. 170—171.
27. , с. 173—176.
28. ↑ , с. 177.
29. , с. 177—178.
30. , В. Берестов. Вместо послесловия, с. 167.
31. , с. 178—179.
32. , с. 30—31.
33. , с. 50.
34. , От редакции.
35. , с. 179—180.
36. , с. 180.
37. , с. 202.
38. , с. 40.
39. , с. 171.
40. , с. 24.

Издательские перипетии 1966—1968 годов

Окончательно прошедший цензуру вариант включал четырнадцать легенд — тринадцать ветхозаветных и новозаветную притчу о блудном сыне. Уже на последнем этапе редактирования была снята история Руфи в пересказе Гребневой (её вернули в несколько переизданий 1990-х годов); в машинописи присутствовала история Давида и пророка Нафана, а также рассказ о Содоме и Гоморре. Чуковский откровенно писал, что был вынужден убрать «Песнь песней», не отвечающую нашему «профилю». Его подгоняла болезнь, поскольку «при малейшей задержке текстов или иллюстраций книга эта отодвинется поближе к семидесятым годам, и современное поколение читателей не увидит её».

Летом и осенью 1966 года было начато производство книги, которое в следующем году вновь было остановлено и отложено. Причины были сугубо политическими: началась Шестидневная война, из-за которой актуализация священной еврейской книги оказалась невыгодной советскому руководству. Отказ редакции от печатания побудил Корнея Чуковского к решительным действиям. 22 сентября 1967 года писатель обратился к главе Комитета по делам печати при Совмине СССР Николаю Михайлову и получил немедленный ответ. Чиновник сообщил, что причины задержки сугубо технические (перегруз типографий заказами), и выпуск книги откладывается на первый квартал 1968 года. «…Всё это я Вам пишу не как официальное лицо, а как читатель, к которому попала эта книга». Вероятно, из-за внимания со стороны Николая Михайлова 16 октября 1967 года книга пошла в набор, но Чуковский писал, что и это вызвало у него «тошноту», поскольку цензура велела убрать упоминания Иерусалима. В поздравлении Корнея Чуковского с 85-летием журнал «Огонёк» анонсировал книгу под её окончательным названием «Вавилонская башня и другие древние легенды»; сообщалось, что она посвящена «древним сюжетам, используемым в искусстве, литературе, живописи». Текст был подписан к печати 22 января 1968 года и далее вновь был задержан цензурой.

Несколько непрошитых и непереплетённых экземпляров книги были вынесены из цеха работниками типографии, таким образом сам редактор Чуковский смог получить представление о результате работы. Один экземпляр сохранился у Василия Компанийца и его наследниками был передан в Отдел рукописей ИМЛИ РАН. В сентябре 1968 года Чуковский сообщил, что «вновь портит» предисловие к книге, видимо, учитывая новые указания; цензура возмущалась фигурами Моисея и Даниила как «пищи для сионистов». Корней Иванович обратился к Алексею Румянцеву — вице-президенту Академии наук СССР, отвечающему за общественные науки, — получив 19 ноября 1968 года благожелательный ответ. Однако и здесь последовало пожелание «немного сказать о том, что Библию использовали господствующие классы для подчинения себе трудящихся».

По версии, сообщаемой Валентином Берестовым и Еленой Чуковской, в конце 1968 года объявление о выходе сигнального экземпляра, помещённое в «Книжном обозрении» (по другой версии, это было интервью Чуковского в «Труде») вызвало негативный резонанс в Китае, отношения которого с СССР стремительно ухудшались. Берестов передавал историю, что хунвейбины на волне культурной революции «громогласно потребовали размозжить собачью голову старому ревизионисту Чуковскому, засоряющему сознание советских детей религиозными бреднями». Поскольку советская партийная дипломатия тогда рассматривала китайских коммунистов не как врагов, а как «отступников», с некоторыми мнениями китайской стороны советские бюрократы считались. Главным, по-видимому, стало то, что китайские заявления были подхвачены «вражескими голосами», оправдав опасения Фейнберга и Агурского. Вероятно, это был удобный формальный предлог прекратить распространение идеологически вредной книги. Тираж был пущен под нож.

Литературные особенности

В переписке Леонида Фейнберга и Корнея Чуковского глубоко анализировалась литературная сторона книги. Фейнберг в 1958 году иллюстрировал индийскую повесть «Наль и Дамаянти» в переложении Василия Жуковского, и его методы, а также выбор образного строя, не изменились с той поры. Леонид Фейнберг называл работу иллюстратора подобного издания очень сложной, особенно в отношении выбора стиля и тематики.

При обращении к «Вавилонской башне» художник работал с машинописью, предназначенной для издания в 1966 году, при этом Чуковский очень хотел узнать его впечатления «от этой Библии, от её литературного качества»

Фейнберг выступил рецензентом, обращая особое внимание как на логичность сюжетов пересказанных легенд, так и на соответствие историческим реалиями. В переписке он предложил в истории об Адаме и Еве заменить «яблоки» «плодами», отметил, что в истории Моисея евреи не могли строить пирамид, а фараон никак не мог пожать вождю евреев руку; не было в библейские времена ни солдат, ни свечей, ни сабель, которые появились в переложениях

Главной проблемой Леонид Фейнберг считал стремление переложить библейские сюжеты доступным для детей языком, из‑за чего авторы неосознанно заимствовали язык русских сказок и былин. То есть стиль и лексика сами по себе приводят к нарушению исторической перспективы. Иногда прямо искажался смысл: история Каина и Авеля не вполне соответствовала библейской. По мнению Леонида Фейнберга, нравственная трактовка её была подчинена современной логике. Если в Ветхом завете Господь не принял жертвы Каина, на что тот «сильно огорчился», то в пересказе Гребневой Каин зол изначально. Существенно искажена была история с Неопалимой купиной.

Ещё больше проблем вызывал цензурный запрет на упоминание Бога. Его пришлось заменить на «волшебника Ягве», который у художника вызывал ассоциации с Мерлином, и он полагал, что лучше обойтись без его упоминания вообще, чтобы не дезориентировать читателей. Фейнберг также пользовался заметками Михаила Агурского (по-видимому, в действительности принадлежавших Александру Меню), которого раздражало отсутствие исторической конкретики. Последнее приводило к многочисленным ошибкам, когда, например, неверно была передана история войны Навуходоносора или эпоха жизни пророка Ионы. Он также опасался нападок заграничных критиков. В письме от 18 января 1966 года Чуковский писал, что принимает поправки «смиренно», впрочем анализ машинописи и печатного текста показывает, что значительная часть замечаний так и не была учтена. Оказалось также, что часть неясностей происходила от деятельности редакторов издания. Так, из рассказа об Иосифе убрали упоминание, что Вениамин — его родной брат, и стало непонятно, почему тот требовал его, когда вошёл в славу у фараона. Равным образом, убрали упоминание матери Иосифа — Рахили, что было связано с последовательным неупоминанием многожёнства в древнем мире. Существенно была искажена история с женой Потифара, как не предназначенной для детского восприятия. Современные мотивировки также приводили к искажениям: когда братья собираются бросить Иосифа в ров, а Рувим хочет спасти его, редакторы поясняют: Рувим «был добрее других, он не хотел, чтобы совершилось злое дело», тогда как изначально было лаконичное: «испугался и сказал».

Не понравились Фейнбергу и Агурскому элементы «зауми» в сцене разделения языков в Вавилоне, напомнившие им современные европейские языки (и включившие хлебниковские «Бобэоби»). Более того само по себе вавилонское смешение объяснялось в пересказе тем, что Ягве, пробуждаясь, испугался людей, а вовсе не их гордыней.

Официальное рецензирование сборника осуществлял в мае 1966 года философ Григорий Померанц, который очень благожелательно отозвался о книге и дал глубокий анализ текста. Многие его замечания совпадали с высказанными Леонидом Фейнбергом и Агурским: например, притча о блудном сыне превратилась «в русскую сказку», раздражало Померанца и отсутствие исторической конкретики в истории Моисея. «То, что автор рассказывает, — не Библия. Невозможно рассказать историю исхода, опуская этнические термины и мифопоэтические образы, рационалистически объясняя чудеса». Самые существенные претензии вызвало изображение Бога: если сохранять нравственный пафос мифа, это потребует серьёзного отношения ко всем персонажам. То есть, давая образ Ягве, надобно интерпретировать его «как Эсхил (а не Лукиан) интерпретирует Зевса, — выбирая наиболее благородные, а не отрицательные черты мифологического персонажа. Иначе издание теряет смысл».

Авраам.

На этой картинке изображен один великий человек — Аврам. Позже Бог назвал его Авраамом, что в переводе означает «отец множества народов». Он очень любил Господа и был преданным и послушным Ему. Сам Бог назвал его Своим другом. Господь говорит и нам в Писании: «Вы — друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам» (Евангелие от Иоанна 15:14).Однажды Господь сказал Аврааму: «Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую я укажу тебе. И Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое; и будешь ты в благословение. Я благословлю благословляющих тебя и злословящих тебя прокляну; и благословятся в тебе все племена земные».Авраам поступил так, как сказал ему Господь. Он взял с собою Сару — жену свою, Лота — сына брата своего, все имение, которое они приобрели, и всех людей, которых они имели на родине, в Харране, и вышли, чтобы идти в указанную Господом землю Ханаанскую. Продолжая свой путь, они пришли к месту, называемому «дубрава Море». Там Господь явился Аврааму и сказал: «Потомству твоему отдам Я землю сию».БЫТИЕ 12:1-7