Силачи и красавицы (сказка)
Арунай ему говорит:— Разве я сильный! Вот Долодай самый сильный: он любого зверя на бегу догонит.Тот охотник и был Долодай. Говорит он Арунаю:— Давай вместе жить.Согласился Арунай, и пошли они через реку по тайге.Идут, идут, а навстречу им Кирекан идет. Тут диво случилось. Взял Кирекан кедр, как тросточку, и давай гору разбивать. Ударит — скалы отлетают.
Стал Долодай говорить:— Видал я, как Арунай лиственницы, сосны с корнями вырывает, но такого, как ты, еще не видал.Стали все трое вместе жить.Прошло много времени. Построили три богатыря юрту из больших камней.
Однажды Кирекан с Долодаем ушли на промысел, а Арунай в юрте остался. Сидит так Арунай и слышит: кто-то стучит в дверь. Посмотрел Арунай в щелку, а там старичок маленький стоит, — борода длинная, а глаза его — как копыто сохатого. Бился, бился тот старичок, сломал двери и вошел в юрту. Стал он мяса просить, а Арунай не дает. Тогда начал старичок с Арунаем бороться.
Бились, бились, победил старичок, схватил мясо и ушел.Приходят Долодай с Киреканом, а Арунай им ничего не говорит, но больше один оставаться не хочет.Пошел Арунай с Киреканом на охоту, а дома остался Долодай.Сидит Долодай и слышит: кто-то стучит в дверь.
Посмотрел Долодай в щелку, а там старичок маленький стоит, — борода длинная, а глаза — как копыто сохатого. Бился, бился тот старичок, сломал двери и вошел в юрту.
Стал он мяса просить, а Долодай не дает. Тогда стал старичок бороться с Долодаем. Бились, бились, победил старичок, схватил он мясо и ушел.Пришли Арунай и Кирекан. А Долодай ничего им не говорит.
Теперь пошли на охоту Арунай с Долодаем. Остался в юрте Кирекан.Подходит старичок к двери и стучит. Кирекан ударил дверью и сбил старичка с ног. Подвесил его на лиственницу за бороду.
Приходят Арунай с Долодаем. Говорит Кирекан:— Пришел тут старикашка плюгавенький, с четверть, борода у него с три четверти, а глаза — как копыто сохатого. Пришиб я его да за бороду повесил. Висит он на лиственнице. Пойдемте смотреть.Приходят силачи, а старичка-то нет. Борода висит, а самого нет.
Пошли силачи по следу старичка.
Сделали из прутьев веревку и опустили Кирекана в дыру. Влез он туда, а там жизнь настоящая, как у нас. Люди такие же, скот, олени, юрты.
Подошел Кирекан к юрте старичка и превратился в муху. Та муха влетела в юрту старичка и слышит разговор его. Обращается старичок к первой девице:— Что ты видела во сне?Она говорит:— За тобой сильный человек идет. Я сделаю зной. Кругом будет жарко. Вода будет кипеть. Придет тот сильный человек, попить воды попросит. Попьет и умрет.
Обращается старик ко второй девице:— Что ты видела во сне?
Она говорит:— За тобой сильный человек идет. Я сделаю лютый холод. От холода рога оленей будут лопаться. Придет тот человек, и застынет в нем кровь.Обращается старичок к третьей девице:— Что ты видела во сне?
Она говорит:
Та муха все слышала. Потом Кирекан человеком сделался.Кругом стало жарко, кипеть вода везде стала. Предлагает девица воды попить.— Нет, — говорит Кирекан, — не стану я пить.
Тогда стало холодно. Лопаются рога у оленей. Смотрит Кирекан — костер горит. Стала его девица к костру звать, а он не идет.
Подходит он к юрте старика — вокруг вода. Озеро большое. Вырвал Кирекан весь лес возле юрты и забросал озеро. По соснам подошел он к дверям юрты. Прикончил старичка. Взял всех девиц и повел к тому месту, откуда пришел.
Арунай и Долодай вытащили трех девиц и Кирекана.Вдруг все силачи стали красивыми, девицы диву даются.Взял Кирекан себе старшую девицу в жены, Долодай — среднюю, а Арунай — младшую.
Так стали они жить.
— КОНЕЦ —
Эвенкийская народная сказка
сказка
Жила в тайге на дереве серая птичка. Звали ее снегирь. А под деревом жила мышка. Мышка все лето хлопотала. Собирала себе корм на зиму. А птичка только пела да летала.Пришла холодная зима. Мышка забралась в норку. А птичка осталась на дереве. Мышке было тепло, сытно. А снегирю холодно, голодно.
Однажды выглянула мышка из норки. Увидала снегиря, спрашивает:- Холодно?- Холодно, — отвечает голодный снегирь. — Плохо одному. Давай, мышка, вместе жить. Сначала у тебя поживем, а потом у меня.Согласилась мышка. Привела снегиря к себе в норку. Накормила. Стали вместе жить. У мышки было тепло. Корму много. Живет снегирь хорошо. Ест вдоволь.Так прозимовали.Пришла весна. У мышки корм вышел. Говорит она снегирю:- Снегирь, уговор помнишь?- Помню, — отвечает снегирь.- Пойдем теперь к тебе жить. Твой корм есть будем.
Нечего делать, согласился снегирь. Выскочил из норки, взлетел на дерево. А мышка внизу осталась. Снегирь говорит:- Я тебе корм отсюда кидать буду.А корму-то у него не было. Начал снегирь с дерева смолу собирать да мышке бросать. Ест мышка смолу, весь рот залепила. Рассердилась. Зовет снегиря:- Снегирь, иди сюда. Я тебе что-то скажу. Подлетел снегирь к мышке. Она как царапнет его по груди. У снегиря кровь пошла. Грудка покраснела.Вот почему у снегирей грудь красной стала.
Сказка про снегиря Борьку
Стайка краснопузых снегирей порхала среди зеленых елей. Птицы собирались на собрание, чтобы в очередной раз объяснить снегирю Борьке, что плохо, а что хорошо.
— Сколько можно. Когда возьмется за ум, — пыхтели снегири, поглядывая на одиноко сидящего в стороне Борьку.
— Подумаешь, слетал на болото. Ничего страшного, — перебирал свои перышки Борька и виновато поглядывал на друзей. — Хватит меня опекать. Я уже взрослый и сам решаю, что делать и куда летать.
— Нельзя летать на болото. В тех краях живет коршун. Проследит за тобой и разнесет наше поселение, — говорил ему вожак стаи.
Обещал Борька, что больше на болото летать не будет. На том собрание и закрыли.
Не прошло и недели, как Борька снова засобирался в запретное место.
— Там ягодки такие вкусные. Слетаю-ка я туда по-быстрому. Никто не узнает. Пусть они грызут свои орешки, а я полакомлюсь сладкой рябинкой, — оглядываясь по сторонам, пробормотал снегирь. Никого не заметив, полетел к болоту.
На болоте было тихо и спокойно. Снег искрился, мороз чуть потрескивал. Деревья стояли словно хрустальные. Борька нашел рябину с крупными красными ягодками и только принялся их клевать, как неподалеку послышался шум от крыльев коршуна. Тот пролетел совсем низко над рябиной, на которой как раз сидел краснопузый Борька.
— Ой, мамочки. Что будет? Вдруг он меня заметил? — задрожал снегирь.
Коршун, действительно, заметил снегиря. Его яркое оперение выдало Борьку.
Огромная птица закружила над рябинкой, ожидая, когда крохотный снегирь вылетит из кустов и направится домой.
До самого вечера Борька сидел среди веток рябины, надеясь, что коршун улетит
Когда стемнело, он осторожно перелетел на другое дерево, которое стояло рядом, а потом дальше. И так короткими перелетами направился домой.
Когда он был уже возле родного поселения, неожиданно услышал свист крыльев коршуна
Тот проследил за снегирем и узнал, где они живут.
— Спасайтесь, кто может, — закричал Борька. — Коршун прилетел.
Вспорхнули снегири в воздух и закружили над еловыми кронами. Коршун сразу кинулся за ними. Хотел он поймать вожака стаи, но не мог. Вожак был храбрым снегирем. Отлетел от своей стаи в сторону и поманил за собой коршуна. Скоро они исчезли в темноте. Борька тихонько сидел под веткой ели и молчал. Когда все стихло, и другие снегири окружили виновника, один из них заговорил:
— Все-таки не послушался. Опять летал на болото и привел к нам коршуна. Теперь нам нужно искать новое место для жилья. Не то вернется и остальных переловит.
— Жаль, нашего вожака. Хорошим был снегирем, мудрым и храбрым, — продолжил другой снегирь.
До самого утра горевали птицы, а с восходом солнца тронулись в путь. Однако недалеко они отлетели, как навстречу им попался их вожак. Был он взъерошен, но счастлив. Удалось ему перехитрить коршуна, заманить его в густой лес, где тот заблудился.
— Где Борька? — спросил вожак.
— Тут он, — кивнул в его сторону один из снегирей.
Борька испугался, что сейчас его выгонят из стаи. Что он тогда один будет делать?
— Ты подверг нас серьезной опасности. Впрочем, не только всех нас, но и себя в первую очередь. Ты понимаешь, что он мог тебя съесть? — обратился вожак к Борьке.
— Обещаю больше ничего не делать, не посоветовавшись со стаей. Вчера я понял, что семья для меня самое главное. Я боюсь вас потерять. Простите меня, пожалуйста, — чуть не плача, пробормотал Борька.
Стая его простила. С тех пор Борька понял, что нельзя думать только о себе. Изо всех сил старался быть полезным и нужным стае.