Анализ стихотворения «Тараканище» Чуковского
«Тараканище» Корнея Чуковского было напечатано в издательстве «Радуга» и проиллюстрировано С. Чехониным.
Стихотворение задумано весной 1921 года, воплощено на бумаге в окончательном варианте и издано – в конце следующего года. Автору его в эту пору 40 лет, он известен как литератор, критик, исследователь наследия Н. Некрасова. Жанр – стихотворная сказка, частично писанная изобретенной поэтом строфой (пассаж про шишку, раков-забияк). Это хореические стихи с парной рифмовкой и холостой строкой (без рифмы). Ритм считалочки, дактилические окончания строк
Завязка динамична и сразу захватывает внимание читателя или слушателя. Персонажи фольклорны, но вне амплуа
Техника, городской пейзаж – все как у людей. Жаба на метле – прямиком из какого-то старого заклинания. «Едут и смеются»: утопический мир, над которым уже нависла угроза. Беда идет «из подворотни». Кошмарный сон наяву: рычащий таракан. Родом он из сочинений графомана И. Лебядкина, героя «Бесов» Ф. Достоевского. Перечислительные градации сыплются как из рога изобилия. Вот и злодей (суффикс только подчеркивает его монструозность, архетипичность; неологизм смысловой, а не просто речевой) не только разражается рыком, превосходящим всякое воображение, но еще и «усами шевелит», что повергает каждое второе животное в обморок. «Скушали друг друга»: абсурдная вежливость. Оказывается, есть и царь: Гиппопотам. Его речь – будто из русских народных и пушкинских сказок, и даже «Конька-Горбунка» П. Ершова. Интонация величавая, былинная. Награда опять-таки из разряда нелепиц. Впору разве что цапле или дятлу. «Веселой гурьбой» жертвы было кинулись к зловещей фигуре стоящего со скрещенными на груди руками насекомого. Его мощная харизма валит с ног. Фольклорная усеченная глагольная форма: разбежалися, испугалися. Те, кто покрупнее по идейным соображениям биться с узурпатором отказались. Крокодил, проглотивший впопыхах жабу (может, сразу с метлой), залег в крапиве. Зло торжествует. Пример парентезы: чтоб ему провалиться, проклятому! «Медвежонка, слоненка» требует он себе на прокорм. Кенгуру – первая ласточка победы, она хихикает и обидно оскорбляет усача. Наконец, Воробей (он даже не говорит, а чирикает!) «взял и клюнул». Воробей – свой человек, его подвиг не устрашает. Луна падает с неба от их ликования. Все азартно тащат ее из трясины, чтобы водрузить обратно. Горе забыто. Получен ли урок? Версия, что здесь изображен И. Сталин — несостоятельна по датам, да и угаданный типаж тирана универсален. Восклицания, вопросы, повторы (то-то рада). Животные очеловечены, уменьшительные суффиксы (хвостиком), есть инверсия (покорилися звери), диалоги, амплификация (воют, рыдают, ревут). Писатель явно выражает сочувствие простодушным недотепам, следит за сюжетом с таким интересом, будто сам не знает, чем дело кончится.
Несомненна связь «Тараканища» К. Чуковского с устным народным творчеством, баснями И. Крылова, лимериком и даже с «Ревизором» Н. Гоголя.
