Лиса-повитуха (вариант сказки 5)
У волка была изба деревянная, а у лисы ледяная. Пришло лето, растаяла у лисы изба. Она пришла к волку и говорит: «Кум, ты не знаешь моего горечка!» — «Что, кума, у тебя за горечко?» — «Изба-то растаяла, пусти к себе пожить». — «Изволь, поди, кума, поживи». Лиса говорит: «Ныне, кум, разбуди меня пораньше, меня придут звать на повой». Настала ночь, к дверям пришла другая лиса и стучится. Волк услыхал и начал будить свою куму: «Кума! Вставай, пришли за тобой». — «Спасибо тебе, куманек, что разбудил; я бы проспала».
Вышла и пустила тихонько в сени свою подругу. Залезли они на полдовку1, где у волка было много меду, и съели половину кадушки. Проводила кумушка подругу и взошла в избу. «Как, кума, младенца зовут?» — спросил волк. «Почин…м». На другую ночь то же. Кумушки весь медок съели. Волк опять спрашивает: «Что, кума, как зовут?» — «Поскрёбышком». День пришел, и лиса захворала: «Ох, ох!..» — «Что, кума, или захворала?» — «Захворала, кум, что-то головушка заболела». — «Постой-ка, кума, я тебя вылечу; у меня есть запасец».
Полез на полдовку, хвать — нету меду в кадушке. Рассердился волк, вбежал в избу и спросил: «Ты, лиса, съела у меня мед?» — «Нет, кум, что ты, господь с тобой! Ты знаешь, что в день-то мы с тобой вместе ходим, а ночью я на повое бываю; когда мне твой мед есть?» — «Нет, лебедушка, пошла вон из моей избы, чтоб я тебя не видал!» Лиса ушла, а волк стал по-прежнему поживать да медок запасать.
Ссылки:
1Полдовка — чердак.
Лиса-повитуха // Народные русские сказки А. Н. Афанасьева: В 3 т. — М.: Наука, 1984—1985. — (Лит. памятники). Т. 1. — 1984. — С. 21—26.
Сказки на AGAKIDS | Русские народные сказки в обработке Афанасьева Александра Николаевича
Альтернативный текст:
Лиса-повитуха — Рус
Лиса-повитуха
Волк и лиса жили в одном месте. У волка был дом коряной, а у лисы ледяной. Вот пришла весна красная, у лисы дом растаял, как не бывал. Что делать ей? Но лиса хитра, пришла она к волку под окошечко, да и говорит: «Волченёк-голубок! Пусти меня, горемычную, хоть во двор». А тот так толсто: «Поди, лиса!» — «Волченёк-голубок! Пусти хоть на крылечко». — «Поди, лиса!» — «Волченёк-голубок! Пусти хоть в избу». — «Поди, лиса!» — «Волченёк-голубок! Пусти хоть на приступочек». — «Поди, лиса!» — «Волченёк-голубок! Пусти на печку». — «Поди, лиса!»
Вот лиса на печке лежит да хвостом вертит; совсем бы она, да вишь трои сутки не едала: как узнать, где у волка хлеб? И ну искать; искала, искала, да и нашла на избице у волка лукошко толокна да кринку масла, а сама опять на печку. Стук, стук, стук! А волк: «Лиса, кто-то стукается?» Лиса в ответ: «Волченёк-голубок! Тебя в кумы зовут, а меня в кумушки». — «Поди, лиса, а мне лихо». А лиса тому и рада: с печки скок да на избицу скок, а там масла лизнет, толоконца лизнет, лизала, лизала, да все и сзобала; с избицы скок да на печку скок, и лежит, как ни в чем не бывала.
Волк спал, спал, да есть захотел и на избицу побрел. «Ахти беда! — волк завопил. — Ахти беда! Кто масло съел, толокно сзобал?» А лиса: «Волченёк-голубок! На меня не подумай». — «Полно ты, кума! Кто подумает на тебя!» И тем дело решили, а голода не заморили.«Поди, кума, на Русь, — говорит волк лисе, — что найдешь, то и тащи, а не то с голоду умрем». А лиса ни слова в ответ и шмыг на Русь.
Выбежала на дорогу, видит — едет с сельдями мужик, прикинулась и легла поперек дороги, как умерла. Наехал мужик на лису. «Ай, — говорит, — лисица! Что за шерсть, что за хвост!» А сам лису в воз. Лиса тому и рада: и ну рыть сельди, дорылась до дна и ну грызть рогозу, перегрызла рогозу и ну грызть дно у саней, перегрызла и дно; сельди все в дыру пропустила и сама ускочила.
Мужик уже спал и ничего не знал; а лиса сельди собрала и к волку в избу принесла. «На, — говорит, — волченёк-голубок! Ешь, веселись, ни об чем не тужи!» Волк не может и надивоваться ухватке своей кумы: «Да как ты, кума, сельди-то имала?» — «Ой ты, куманек-голу бок! Я хвост-то как в прорубь упущу, сельдь да две, сельдь да две!» Волка так и забирает попробовать это дело неслыханное.
Вот он хлеба каталажку наклал и отправился ловить сельдей, как кума его учила. Пришел он к реке, упустил в воду хвост, да и держит, а лиса в то ж время молит: «На небе ясни, ясни! У волка хвост мерзни, мерзни!» И вот треснул мороз, что у волка хвост замерз.
Пришли поповы дочки и волка кичигой зашибли, да из шкуры себе шубу сшили! А лиса осталась одна жить, и теперя живет, и нас переживет.
12[22]
Жили-были куманёк да кумушка, волк да лисица. Вздумали они построить себе из снегу избушку и жить добром. Вздумано, взгадано и сделано. Не скоро дело делается, скоро сказка сказывается. Вот они и построили избушку возле деревушки. Куманёк кормил свою кумушку телятиною да бараниною, а кума его курочками да цыплятами.
Однажды кумушка говорит своему куманьку:
— Куманёк, пойдём вместе в деревню и полакомимся. Я буду сторожить, а ты будешь носить.
Вот отправились на охоту, пришли в деревню; а в деревне все мужики и бабы на сенокосе, а малы ребятишки в горохе.
— Ну, кум, теперь нам раздолье; хоть всю деревню шаром покати! Теперь своя воля и наша доля.
И лиса улизнула в стайку и двух кур удушила; пришла и добычу принесла и куму говорит:
— Теперь, куманёк, ты ступай, твоя череда! Я стану сторожить и на все стороны глядить.
Волк пробежал половину деревни, и послышался ему лай собаки, за́пертой в избе; он проскакал деревню и остановился за погребом. Видит, что нет за ним никакой погони, что в деревне нет ни шуму, ни гаму, и лиса-кумушка никакой вести ему не даёт, волк тихохонько отворил погреб, схватил кринку масла и был таков. Пришли домой, зажарили добычу, съели и легли отдыхать.
Лисе показалось масло вкусно, захотелось ещё полизать и отведать маслица голичком. Вот она тихонько встала и к кринке подошла; на ту пору волк пробудился и с боку на бок перевалился. Лиса брызгнула от кринки и снова улеглась. Волк догадался, что кумушка-лиса хочет маслицем поживиться, встал и вынес кринку в сени и поставил на высокую по́лицу, чтоб кумушке не достать. Как ухитрить — ку́ма обмануть и маслица отведать?
Вот волк ушёл в лес за дровами, чтобы печку затопить; в ту пору Лиса Патри́киевна приставила лесенку на потолок, вскочила по ней и с потолка на по́лицу, обнюхала масло, хотела полизать, да побоялась, чтоб кум не застал. Скорёхонько воротилась, села к печке и ждала ку́ма; а кум что-то долго запоздал, бегал от собак, поздно пришёл, жаловался, что оченно устал, и лёг спать не евши.
Ночью лиса, лёжа под окном, стук в стену хвостом и чужим голосом говорит:
— Матушка-кормилица! Помоги, пособи горю, не дай умереть!
— Кто там, — говорит волк, — что такое?
— Ах, куманёк, кролик зовёт меня в повивушки.
— Беги да к свету вернись!
— Коли бог даст счастливо, я тотчас прибегу.
Хлопнула дверьми, стукнула запором, а сама ни вон из сеней. Коль скоро всё приумолкло и волк захрапел, лиса шмыг на потолок, а с потолка на по́лицу и к маслу. Зоря на дворе, и наша лиса перед волком в избе.
— Что, кумушка, кого бог дал?
— Початышек, куманёк. Початышек!
На другую ночь лиса ту же хитрость повторила и, стукнув запором, перед волком явилась.
— Что, кумушка, кого бог дал?
— Серёдышек, куманёк. Серёдышек!
В третью ночь кума то же сотворила и волку объявила:
— Последышек, куманёк. Последышек!
Однажды волк лисе говорит:
— Кумушка, мы теперь масло-то к празднику побережём, а о празднике сотворим пир на весь мир и на славу добрым людям.
— Как же, куманёк, сохраним, сохраним! Ведь ты его сам упрятал, и некому взять.
Перед праздником оба отправились на охоту. Волк притащил за уши свинью да ягнёнка, а лиса курицу да цыплёнка, и пошли наши стряпать.
Всё приготовлено, только маслицем сподобить да гостям подать; ведь для праздника надобно же и снадобье!
— Куманёк, — говорит лиса, — сходи-ка да принеси маслица-то.
— Сейчас, сейчас, кумушка! — и вышел. Взял волк с по́лицы кринку, но кринка пуста, и масла нет. Волк изумился и кричит:
— Кума! Где масло? Кто съел его? Кума, ты съела!
— Что ты, куманёк! Я масла и в глаза не видала и близко не бывала. Ты поставил масло высоко и знаешь, что мне не достать. Не сам ли ты съел, а на меня сваливаешь?
— Так кто же его съел?
— Верно, ты сам, кум, и хочешь меня провести; полно шутить, меня не обманешь.
Волк начал сердиться и ротиться, что он масла не едал и что лиса его съела.
— Полно, куманёк, полно шутить. Вот спознаем: кто масло съел? Кто съел, у того оно вытопится; надо лечь брюхом к огоньку, испробуем-ка? Подай-ка кринку-то, я хоть пустую посуду уберу.
Волк отдал кринку, а лиса в кринку лапу и обшарила всю. Вот легли наши против печи к огоньку. Волка пригрело, и он захрапел. Лиса вымарала лапой пол перед волком и лапой же провела по волчью брюху. Волк спросил:
— Что ты, кума, делаешь?
— А вот смотрю, как у тебя масло вытапливается; смотри-ка, ты и пол-от замаслил. Вишь, я правду сказала, что кто масло съел, у того и вытопится.
Волк провёл по брюху лапою и нашёл, что оно в масле.
— Что, куманёк, не стыдно ли свой грех на чужих сваливать? Отпирайся теперь, вор, а укоры-то верные.
Волк осердился, с досады и горя пустился бежать и домой не воротился. Пришло лето, изба растаяла. Волк эту быль мне сам рассказывал и заверял, что вперёд никогда не станет жить вместе с лисою.
Лиса-повитуха (вариант сказки 2)
Жили-были волк да лисичка. У лисички-то изба была ледяная, а у волка-то лубяная. Лето стало, у лисички избушка и растаяла. Пошла она к волку на фатеру1 проситься: «Пусти-ка, кум, меня на лесенку». — «Нет, кума, не пущу». — «Пусти, кум!» — «Ну, лизь инно!»2 Взошла кума на лестницу; как бы добраться до печки?
Начала она умолять кума не вдруг, а потихоньку, помаленьку: «Пусти-ка, кум, меня на крылечко-то». — «Нет, кума, не пущу». — «Пусти, кум!» — «Ну, лезь инно!» Взошла на крыльцо: «Пусти-ка, кум, меня в сенцы-те». — «Нет, кума, не пущу». — «Пусти, кум!» — «Ну, лизь инно!» Взошла в сени: «Пусти-ка, кум, меня в избу-то». — «Нет, кума, не пущу». — «Пусти, кум!» — «Ну, лизь инно!»
Пришла в избу: «Пусти-ка, кум, меня на голбчик3-от». — «Нет, кума, не пущу». — «Пусти, кум!» — «Ну, лизь инно!» Влезла на голбчик: «Пусти-ка, кум, меня на полатцы-то». — «Нет, кума, не пущу». — «Пусти, кум!» — «Ну, лизь инно!» А с полатей просится: «Пусти-ка, кум, меня на печку-то». — «Нет, кума, не пущу». — «Пусти, кум!» — «Да уж лизь ты!» — с досадою сказал волк…
Легла кума на печку, да и постукивает хвостиком: «Чу, кум, меня зовут бабиться»4. — «Поди», — отвечает кум. Пошла кума на вышку5, нашла кринку масла, да и почала ее; пришла назад в избу. Волк спрашивает: «Кого бог дал, кума?» — «Початышка». Легла опять да постукивает, и говорит: «Чу, кум, меня бабиться зовут». — «Поди, кума!» Сходила на вышку и пришла назад. Волк спрашивает: «Кого бог дал, кума?» — «Серёдышка». Легла опять на печку да постукивает, и говорит: «Чу, кум, меня бабиться зовут». — «Поди, кума!» Воротилась кума, а волчок-от спрашивает: «Кого бог дал, кума?» — «Заскрёбышка».
Волк хотел оладьи печи, пошел на вышку, а масла-то нету. Спрашивает он куму: «Ты, кума, съела масло?» — «Нет — ты, кум! Ляжем-ка на шесток-от: у кого масло выпрежится6?» Волк уснул, а у лисички выпреглось масло; она им и вымазала кума. Пробудился волк; лисичка ему и говорит: «Ведь ты, кум, съел!» Он говорит: «Нет — ты, кума!» Спорили да спорили и не могли переспорить один другого…
Кума рассердилась, пошла куды-то и легла на дорогу, а мужик с рыбой ехал, да и думает, что лисичка пропала7, взял ее и бросил на сани. Она проела у него бочку с рыбой и рыбу рассыпала. Приехал мужик домой и посылает жену: «Поди-ка, жена, я лисицу привез». Пошла жена: ни рыбы, ни лисицы нет.
Лиса собрала рыбу и идет к куму волку: «Ли-ка8, кум, сколько я наудила!» — «Поведи-ка меня, кума, научи». — «Вот как удь: хвост-то умочи в воду-то». Пошел кум, умочил хвост, да и приморозил. Лисичка стала смеяться над кумом: «Ясни, ясни на небе, мерзни, мерзни у волка хвост!». Он не учул9, да и спрашивает: «Чего ты, кума, говорила?» — «Чтоб бог дал тебе боле рыбы-то». Бабы пришли, да и убили волка, а лисичка убежала.
Ссылки:
1 Квартиру.
2Лизь — входи; инно — союз, употр. в случае недоумения.
3Голбец — деревянная приделка к печи.
4 Быть повивальною бабкою.
5 Чердак.
6 Вытопится.
7 Издохла.
8 Гляди-ка.
9 Не расслыхал.
Заяц и лисица [Лиса-повитуха]
(Напечатано в «Пермских губернских ведомостях», 1863 г ., № 43, с. 220)
1. Жил-был зайчик да лисичка. У зайчика-та избушка лубенна, а у лисички-то леденна. Вот пришла весна — у лисички-то избушка и ростаела.
Вот она и пришла к зайчику проситься да и говорит: «Кумонек, кумонек, пусти-ко миня на порожик». Зайчик и говорит: «Лизь, кумушка».
Вот она посидела, посидела на порожке-то да и говорит: «Кумонек, кумонек, пусти-ко миня на приступочек». — «Лизь, кумушка».
Лисичка посидела, посидела да опеть говорит: «Кумонек, кумонек пусти-ко миня на голбчик ». — «Лизь, кумушка».
Вот она посидела, посидела да и говорит: «Кумонек, кумонек, пусти-ко миня на полатцы-те». — «Лизь, — говорит, — кумушка, лизь».
2. Вот лисичка полезла на полатцы, легла спать да и говорит: «Кумонек, ты миня утре разбуди — миня бабиться станут звать». — «Ладно, кумушка».
Вот ночью лисичька и стучит хвостом. Зайчик и говорит: «Чу! кумушка, ставай: тибя бабиться зовут». Лисичка соскочила да и побежала на вышку , масличько ись : у зайчика на вышке-то масличко было. Вот она почала масличко-то и пришла в избушку; зайчик и спрашиват у ие: «Ково Бог дал?» — «Початышка».
3. На другу ночь лисичка наказыват опеть зайчику: «Кумонек, ты миня разбуди: миня бабиться станут звать». — «Ладно, кумушка».
Вот пришла ночь. Лисичка и стучит хвостом о полатцы… «Чу! — говорит зайчик, — ставай, кумушка: тибя бабиться зовут». Лисичка соскочила и побежала опеть на вышку, масличко ись. Вот поела и пришла в избушку. «Ково Бог дал?» — спрашиват зайчик. «Середышка».
4. На третью ночь лисичка опеть наказыват зайчику: «Кумонек, ты миня утре разбуди: миня бабиться станут звать». — «Ладно, кумушка».
Вот и опеть ночью стучит лисичка хвостиком в полатцы. «Чу! кумушка, ставай—тибя бабиться зовут».
Соскочила лисичка и убежала на вышку масличко ись. Вот поела и пришла в избушку. «Ково Бог дал?» — спрашиват зайчик. «Заскребышка».
5. Вот по одно утро и здумал зайчик оладышки изжарить, да и говорит лисичке: «Кумушка, поди-ко сходи — где-то было масличко на вышке, дак принеси».
Лисичка сбегала на вышку и говорит: «Нет, кумонек, ничево нету на вышке-то». — «Как, кумушка, нету? было! Дай-ко я сам схожу!» Сходил зайчик да и говорит: «Ты, видно, кумушка, съела?» — «Нет, кумонек, ты сам съел да забыл».
6. Зайчик и говорит: «Дай-ко, ляжем на шосток : из ково вытопится масличко-то, тот и съел». — «Ладно, кумонек».
Вот легли на шосток. Зайчика пригрело, он и уснул. Из лисички-то и вытопилось масличко; она им вымазала зайчика да и будит: «Кумонек, кумонек! смотри-ко: ты ведь масличко-то съел!»
7. «Чо жо. кумушка, станем ись-то теперь?» — «Ну, кумонек, промыслим чо-ненабудь!» Вот и побежала лисичка на дорогу. Видит: оввоз (обоз) идет с рыбой; вот и легла она, быдьто мертвая. Увидел один мужик и закрычал: «Робята, лисица лежит!» Взели мужики эту лисицу и положили в воз с рыбой.
Едут — ничево не знают; а она тихонько проела сани-те и выпушшат на дорогу рыбку за рыбкой. Вот как высыпала весь воз-от, соскочила да и убежала в избушку к зайчику. «Кумонек, кумонек, пойдем рыбу собирать».
И пошли лисичка да зайчик, собрали рыбку. И стали жить да поживать, да рыбку поедать.
…назад далее…
Лиса-повитуха (вариант сказки 1)
Жили-были кум с кумой — волк с лисой. Была у них кадочка медку. А лисица любит сладенькое; лежит кума с кумом в избушке да украдкою постукивает хвостиком. «Кума, кума, — говорит волк, — кто-то стучит». — «А, знать, меня на повой1 зовут!» — бормочет лиса. «Так поди сходи», — говорит волк. Вот кума из избы да прямехонько к меду, нализалась и вернулась назад. «Что бог дал?» — спрашивает волк. «Початочек», — отвечает лисица.
В другой раз опять лежит кума да постукивает хвостиком. «Кума! Кто-то стучится», — говорит волк. «На повой, знать, зовут!» — «Так сходи». Пошла лисица, да опять к меду, нализалась досыта: медку только на донышке осталось. Приходит к волку. «Что бог дал?» — спрашивает ее волк. «Серёдышек».
В третий раз опять так же обманула лисица волка и долизала уж весь медок. «Что бог дал?» — спрашивает ее волк. «Поскрёбышек».
Долго ли, коротко ли — прикинулась лисица хворою, просит кума медку принести. Пошел кум, а меду ни крошки. «Кума, кума, — кричит волк, — ведь мед съеден». — «Как съеден? Кто же съел? Кому окроме тебя!» — погоняет лисица. Волк и кстится и божится. «Ну, хорошо! — говорит лисица. — Давай ляжем на солнышке, у кого вытопится мед, тот и …ват».
Пошли, легли. Лисице не спится, а серый волк храпит во всю пасть. Глядь-поглядь, у кумы-то и показался медок; она ну-тко скорее перемазывать его на волка. «Кум, кум, — толкает волка, — это что? Вот кто съел!» И волк, нечего делать, повинился.
Вот вам сказка, а мне кринка масла.
Ссылки:
1 Прием новорожденного; повивать, повивальная бабка.
Примечания
- Записано в Переславль-Залесском уезде Н. Бодровым.
- Прием новорожденного; повивать, повивальная бабка.
- Кстится — крестится. (прим. редактора Викитеки)
- Записано в Чердынском уезде Пермской губ. Н. Бодровым.
- Квартиру.
- Лизь — входи; инно — союз, употр. в случае недоумения.
- Го́лбец — деревянная приделка к печи.
- Быть повивальною бабкою.
- Чердак.
- Вытопится.
- Издохла.
- Гляди-ка.
- Не расслыхал.
- Записано в Архангельской губ.
- Говорит.
- Избица — горенка, светелка. (прим. редактора Викитеки)
- Толокно — мука из зёрен овса или ячменя. (прим. редактора Викитеки)
- Не хочется, лень.
- Зобать — есть, кушать.
- Каталажка — дорожная сумка, носимая за плечами.
- Кичига — цеп молотильный; валек.
- Записано в Никольском уезде Вологодской губ.
- Хлев для скотины.
- Голичком — чистого масла, одного масла (Ред.).
- Стремительно, поспешно убежала.
- Приправа к кушанью.
- Клясться.
- Вытерла.
- Записано в Саратовской губ. К. А. Гуськовым.
- По́лдовка — чердак.