Ивасик телесик читать
Жили себе муж с женой, и был у них сыночек единственный Ивасик. Как подрос немножко Ивасик, стал просить отца: — Сделайте мне, батько, лодочку да веслышко, буду я ловить рыбку и вас на старости лет кормить.
— Куда тебе, сынок, мал ты еще,- говорит отец. А он свое: сделайте, да сделайте. Вот смастерил ему отец лодочку и веслышко, и стал Ивасик рыбачить. Поплывет далеко-дальнешенько речкой, а мать тем временем ему есть наварит, в два горшочка нальет, возьмет еще и рубашечку белую для Ивасика, пойдет к берегу, станет и кличет: Ивасику, Ивасику, Приплынь — приплынь Ко бережку: Дам я тебе и есть, и пить, И хорошо походить. А Ивасик услышит: — Да ведь это моей матушки голосок. Плыви, плыви, лодочка, к бережку. Приплывет, пообедает, рубашечку белую возьмет, поблагодарит, отдаст матери наловленную рыбку и снова на речку.
Углядела Ивасика ведьма да и говорит себе: — А неплохо было б Ивасикового мясца отведать. Ну-ка заманю я его. Стала она обеденной порой на бережке, зовет: Ивасику, Ивасику, Приплынь-приплынь Ко бережку: Дам я тебе и есть, и пить, И хорошо походить. Послушал-послушал Ивасик: — Нет, не моей матушки это голосок: у моей матушки голосок, как из шелка, а это такой, как у волка. Плыви, плыви, лодочка, подальше! Смекнула ведьма, что так не заманит, побежала к кузнецу: — Кузнец, скуй ты мне такой голосок, как у Ивасиковой матери. Кузнец сковал ей тоненький голосок, пошла она на речку и уже новым голоском кличет Ивасика: Ивасику, Ивасику, Приплынь-приплынь Ко бережку: Дам тебе и есть, и пить, И хорошо походить.
— Вот это моей матушки голосок. Плыви, плыви, лодочка, к бережку. Только Ивасик на бережок, а ведьма его — цап! — да и потащила в свою хату. Принесла да и говорит дочке: — Вот тебе, Аленка, мальчонка, зажарь мне его на обед. — Хорошо, мама,- отвечает Аленка.- Я уже печь истопила. — Тогда я за солью пойду,- говорит ведьма,- пока вернусь, чтобы жаркое было готово.
Пошла ведьма за солью, а Аленка взяла лопату и говорит Ивасику: — Садись, хлопец, на лопату. — Да я не умею! — Садись же, садись! А Ивасик то руку положит, то голову, а все не садится, будто не умеет, а потом Аленке: — Ты покажи мне, как сесть, я и сяду. — Да вот же как, гляди! Уселась Аленка на лопату, а Ивасик ее — хлоп! — в печь, заслонкой закрыл, там она и изжарилась. Выбежал Ивасик из хаты, вдруг слышит — ведьма идет. Он стремглав на явор влез, спрятался и сидит. Вошла ведьма в хату, видит — нет Аленки. — Ну, проклятая девка! Только я из хаты, а она уже и умчалась. Вот я задам тебе! Что ж, сама пообедаю. Вытянула из печи жаркое, наелась, пошла улеглась под явором и ну качаться: — Покатаюсь, поваляюсь, Ивасикового мясца наевшись. А Ивасик не вытерпел да с явора ей: — Покатайся, поваляйся, Аленкиного мясца наевшись! — А, как ты тут, такой-сякой разбойник! Погоди же, все равно съем я тебя!
И принялась ведьма явор грызть; грызет и зубами щелкает. Видит Ивасик, плохи дела, а тут глядь — гуси летят. Он им: Гуси, гуси, лебедушки! Возьмите меня на крылышки, Понесите меня к батюшке, А у батюшки и есть, и пить, И хорошо походить. А они говорят: — Нам некогда, пусть тебя задние возьмут. И полетели. А ведьма все грызет, аж трясется явор. Подлетели задние гуси, Ивасик к ним: Гуси, гуси, лебедушки! Возьмете меня на крылышки, Понесите меня к батюшке, А у батюшки и есть, и пить, И хорошо походить.
— Пусть тебя последняя возьмет! — сказали да и полетели. А ведьма уже так явор подгрызла, что он наклонился, вот-вот упадет. А тут летит гусочка; одно крылышко у нее перебито, от стаи она отбилась да так сама позади и летит. Ивасик заплакал и к ней: Ой гусочка-лебедушка, Возьми меня на крылышко Да понеси к батюшке, А у батюшки и есть, и пить, И хорошо походить. Пожалела гусочка Ивасика: — Ладно уж, садись, может, как-нибудь и долетим.
Сел на нее Ивасик, и полетели. Ведьма как увидела, что Ивасик удрал-таки, рассвирепела да так надулась, что и лопнула. А Ивасик с гусочкой полетели-полетели да под батюшкиным оконцем и сели. Стал Ивасик под окошком и слушает, что там старики говорят. А там мать пирожки из печи по два вынимает, кладет их на окошко да приговаривает: — Это тебе, дедушка, а это мне. Ивасик из-за окна и отзывается: — А Ивасику и нету! — Ой, старик,- говорит мать,- что-то мне будто голос Ивасика слышится! — Да где там, старуха, нашего Ивасика уже и на свете нет.
Утерла старая слезы и опять к пирожочкам: — Это тебе, дедушка, а это мне. Ну а Ивасик снова: — А Ивасику и нету. — Да нет, старик,- говорит мать,- я хорошо слышу, это он. Вышли старики за порог, глядь: Ивасик стоит под окошком. Поздоровались, обнялись на радостях и рады-радехоньки! Мать Ивасику и головку помыла, и рубашечку белую дала, и накормила, а гусочке самого лучшего зерна насыпала. Так и стали они вместе жить. И до сих пор живут. Да хлеб жуют.
